Женские истории #мама

связи с декретом утеряла связи со старой работой. Наконец, однажды приглашают ее работать по специальности, с высоким окладом и т. п. Единственно - местонахождение конторы - Лесоперевалка, куда от ближайшей остановки шлепать практически по бездорожью минут 20. Так получилось, что муж ее, мой друг в этот момент был в командировке, а всех остальных она не хотела посвящать, чтобы не вызывать потом жалость, если что. Поэтому поехала на автобусе. Дальше с ее слов:

- Дорогу мне примерно объяснили, да я еще по ГИСу посмотрела. Помню, что сказали - идешь туда, за складом сворачиваешь туда и будет высокий железный мостик через ж/д пути. Перешла - и вот она контора. Пошла. Оделась естественно представительно, но - по погоде - одела длинную шубу - до пят. Дохожу до мостика - какой то он высоковатый. Но делать нечего стала подниматься. Еще обратила внимание - бригада работяг под мостом как то одновременно прекратила работу, и уставилась на меня. Поднялась наверх - мама моя! Ограждения низкие, мостик качается... Короче пришлось идти в полуприсяде. Кое - как пройдя, очень долго спускалась. Настолько долго, что не найдя конторы даже обрадовалась, нахрен, каждый день так на работу ходить. На этом все успокоилось.

По прошествии пары лет занесло Настю с мужем и мной в те края. И давай она рассказывать нам эту историю, показывая места боевой славы.

- А вот и мостик! - показала она.

Мы с друм переглянулись. Перед нами стоял МОСТОВОЙ КРАН метров 30 высоты. Разочаровывать мы Настю не стали. Просто взяли с нее обещание в такие места без сопровождения не соваться.

P. S. Я думаю выражение "Что это было? " родилось в той бригаде, которая наблюдала как представительная дама в шубе до пят, на полуприсяде, форсировала ж/д по мостовому крану.

Раздражать стало многое и многие: незакрытый кухонный шкаф, немытая посуда, бестолковые водители, телевизор, громкая речь и многое еще, на что раньше он никогда бы даже не обратил своего внимания. Появились разные привычки и распорядок вещей, нарушение которых ужасно нервировало. Но больше всего стала раздражать жена.

Это угнетало и злило больше всего. Раздражало практически все, что она делала или не делала, говорила или молчала. Жену свою Сева любил. От этого было еще хуже. Было бы гораздо проще переносить это, если бы у него не было к ней никаких чувств. Но они были. Вернее, остались. И в сочетании с раздражением получался какой то несовместимый коктейль.

Ну и, как дополнение к этому ко всему, стало появляться полное разочарование в своем внешнем виде: появились пузо и одышка при восхождении на второй этаж в своем доме, плохой сон и ужасное состояние по утрам. "Все-решил он-надо браться за себя". И в один прекрасный день, вспомнив, что он ежемесячно платит за членство в спортивном клубе немалые деньги, появился там при параде: трусы, носки, часы и галстук, как говорится. И потихоньку началось втягивание в этот режим и борьба с собственной ленью. Лень периодически брала верх, и приходилось все начинать с начала.

В итоге через месяц появились первые скромные результаты в экстерьере. По крайней мере, подъем на второй этаж проходил незамеченным для организма.

Где-то примерно в это же время Сева познакомился с девочкой-инструктором в этом спортклубе. Девушка была молодая и улыбчивая. Не красивая или ceксапильная. Нет. Обычная. Но очень симпатичная и обаятельная. Лет 20-ти, 22-х. Где-то она ему что-то подсказала, где-то они вместе над чем-то посмеялись. С каждой их новой встречей появлялись какие то темы, которые они вместе обсуждали. Девушка оказалась с юмором и просто умницей. Но самое главное, на чем ловил себя Сева, она его ни то что не раздражала, а как раз наоборот: она говорила именно то, что он хотел услышать и смеялась именно в том месте, где надо было смеяться, не задавала никаких глупых вопросов и не подвергала его рассказы сомнением в их реальности, и не перебивала фразой "да ты это уже сто раз мне рассказывал". Они делились друг с другом историями из своей жизни и своими личными новостями.

После занятий Сева задерживался, подолгу разговаривая со своей новой молодой знакомой. Девочка всем своим видом показывала, как ему казалось, что он ей интересен и как собеседник, и как мужчина. Она тоже ему была интересна, но только как собеседник. Никаких планов на её счет он не строил. Во-первых, при определенных обстоятельствах, у него бы уже дочь могла бы быть такого же возраста. А во-вторых, ну не его это все: седина в бороду и прочее баловство. Хотя интерес к его персоне со стороны такой молодой особы тешил самолюбие очень даже сильно. Стоя в ванной перед зеркалом и, похлопывая себя по пузу, восклицал: "Орел! Боец-молодец! Есть еще на что посмотреть!" И даже в телефонном разговоре похвастал об этом своему армейскому другу.

Как-то раз девушка ему рассказала, что лет десять назад погиб её отец и они с матерью живут вдвоем. Так же она добавила и то, что он, Сева, и по возрасту и по внешнему виду сильно ей напоминает его отца. "Дела... - подумал Сева - налицо явный комплекс нехватки отцовского внимания. Однако, надо бы держать дистанцию, что ли, а то еще приручится. Что с ней потом делать? Или влюбится, не дай Бог. Начнутся слезы, рыдания и, никому не нужные, объяснения-выяснения". Общения продолжались, но, как ему казалось, ситуацию он держал под контролем и ничего лишнего или фривольного не допускал. Прошло месяца три с момента их первой встречи.

- Мне надо с тобой серьезно поговорить - сказала она в один из дней. - Давай после тренировки встретимся в кафе в лобби?

"Началось. - подумал Сева с тревогой. Но виду не подал. - В кафе, так в кафе".

Тренировка не задалась, какие уж там мышцы, если голова совсем другим занята. В кафе он спустился пораньше и стал с нетерпением ждать.

Минут через 15 появилась она. Но шла не одна. Рядом с ней шла какая-то женщина неопределённого вида, формы и возраста. Совершенно непривлекательная тетка. Именно тетка. По крайней мере, про таких так и говорят. Женщинами их никогда не называют. Поздоровались.

- Познакомься. - сказала девушка. - Это моя мама. Я специально попросила её сегодня сюда прийти, чтобы вы познакомились. Мне кажется из вас получится прекрасная пара.

Сева сначала не понял смысла произнесенной тирады. Но когда осознал, чего от него хотят, собрался и, напряженно улыбнувшись, сказал:

- Извини, я разве тебе не говорил, что я женат и у меня в этом плане все в порядке? Ладно, мне надо идти

Как в тумане он вышел из клуба. Весь путь домой в машине он глупо сам себе улыбался в зеркало заднего вида. Дома, подойдя к зеркалу, еще раз похлопал себя по животу, усмехнулся:

- Орел, е[ж]тать!

Больше в спортзал он не ходил и по поводу своего внешнего вида не парился.

автобусе она не выдержала и решила всё-таки съесть отложенный ещё дома последний бутерброд с сыром. К её огорчению, сыр оказался слегка заплесневелым – на дворе было лето. Девушка долго с сомнением разглядывала этот вожделенный бутерброд, и наконец стала бережно счищать плесень. Рядом стоял какой-то видный крепкий кавказец за пятьдесят. Он галантно сказал девушке, что хотя заплесневелые сыры входят в число самых дорогих в мире, именно этот есть всё-таки не следует. А ещё он как раз едет в спецмагазин, где сыр свежий и особенный, и что он хочет кусок этого замечательного сыра подарить ей.

Пропустив типа мимо ушей его заманчивое предложение, девушка весело заметила, что это же ж сколько столетий надо выращивать такую породистую плесень, чтобы из неё получилось что-то вкусное. Кавказец расхохотался и заявил, что плесень в дорогих сырах самая обыкновенная, всё дело в сыре и в технологии. Вот тут в её голове и прозвенел первый тревожный звоночек на это откровенное враньё. Но мужчина был в возрасте и выглядел очень положительно. А потом всего за пару остановок произошёл наверно сеанс гипноза – она разглядела его медальный облик, статную значительную фигуру, жаркие глаза, трагические складки у губ, и была просто зачарована его речью. Они разговорились и долго гуляли потом по вечерним улицам вокруг обещанного спецмагазина, о котором она уже почти забыла.

Но глядя в её сияющие глаза, темпераментный кавказец вдруг прокололся – его просто понесло. Он рассказал, что работает секретным авиаконструктором, но толку в этой секретности нет никакой, потому что всё равно его работы всю жизнь не идут в серию и поэтому неизвестны.

Услышав это, девушка очнулась, глянула на часы и спросила насчёт обещанного сыра – её поезд скоро отправлялся. Мужчина нырнул в магазинчик, больше похожий на товарный склад, и вернулся оттуда сияющий с небольшим кругом сыра, по виду действительно свежего. Забрав сыр, девушка застенчиво поинтересовалась, женат ли он. «Нэт, нэ женат! » - с ходу растерянно ответил мужчина. Это был провал – вопрос девушки был контрольным выстрелом. Незнакомец выглядел ухоженным, опрятно одетым и вообще победителем женских сердец. Наскоро распрощавшись, она уже в поезде с сыром в зубах принялась повторять приготовленную к поступлению в университет басню «Сыр выпал, и с ним была плутовка такова…». Тут она рассмеялась – стремительно покинутый блатной кавказец действительно походил при расставании на нахохлившегося озадаченного ворона.

Так бы и осталась эта история в тихих семейных анналах, да ещё и не моих, но недавно я случайно увидел одну телепередачу и по свежим следам порылся в гугле. Как осторожно выражаются журналисты, девушка тогда встретила «человека, очень похожего на» Роберто Бартини. Этот человек, разговорившись, мог много ещё чего ей рассказать – что он например итальянский барон, отдавший всё своё состояние в размере десяти миллионов долларов в помощь голодающим советской республики. Как ни странно, и это было чистой правдой. А насчёт своих авиаразработок он поскромничал – из шестидесяти его моделей одна в серию всё-таки пошла.

На ней были установлены мировые рекорды скорости, и построены шестьсот бомбардировщиков этой серии под именем ЕР-2, которые с начала войны до её конца бомбили Берлин. Бомбардировщик был этот настолько секретен и выглядел настолько необычно, что при аварийных посадках его время от времени сбивали наши. Сам конструктор тоже выглядел необычно и эффектно

– в него часто влюблялись. Как и его самолёты, Бартини тоже сбили наши – перед войной ему влепили сталинскую десятку, которую он отсидел от звонка до звонка. Многое из того, чем мог бы похвастаться этот человек, девушке в то время рассказывать было вообще бессмысленно – другой совершенно секретный конструктор Сергей Королёв считал его своим учителем, и однажды сказал: «Без Бартини не было бы спутника». После отсидки Бартини был отправлен именно в Таганрог, где действительно ездил довольно долго на общественном транспорте. В автобусе он никогда не садился, несмотря на возраст. Окончательно меня добил поиск на тему дорогих итальянских сыров с плесенью. Плесень эта, как выяснилось, самая обыкновенная. Она действительно берётся прямо из воздуха, как и вся тюремная гниль, обрушенная на этого человека - всё дело, оказывается, в самом сыре…

Фабула

Юбилей у троюродной бабушки. Собирается семья, включая четвероюродных племянников троюродного деда. Просторный частный дом, места хватает. Столы вряд, за столами поют хором, мужчины время от времени выходят на кухню курить и говорить свои мужские разговоры...

Мы с Иркой пытаемся выяснить, может ли съесть кот маленький тазик пельменей...

Бабушки сплетничают по спальням... Где-то музыка, где-то телевизор.

Происходит непрекращающаяся неспешная диффузия по интересам - кто-то выходит, кто-то заходит. Идиллия.

Забегает Женька, разыскивает нас с Иркой глазами и горячо шепчет на ухо:

- Вика, мама в конуре застряла!

- ... . ?

- Мама держит Мальту, что бы та не вырвалась, а ТВОЯ мама в конуре застряла!

Согласитесь, на это стоило посмотреть. Не сговариваясь, мы втроем бросаемся к конуре Мальты.

Мальта была беспородным (или многопородным? ) лохматым чудовищем, к которому не боялись подходить только сыновья бабушки-юбилярши. Может, это детские впечатления, но мне казалось, что росту в ней, если поставить ее на задние лапы - как две меня.

Конура Мальты стояла в сарае, пристроенному к дому (чтобы зимой не холодно было). Днем Мальта сидела на цепи, чтобы не съела кого-нибудь случайно, а вечером ее выпускали во двор размяться.

Сейчас Мальта ТОЖЕ была на цепи, но где-то на середине своей длины цепь была в руках у тети Наташи, забившейся в дальний от конуры угол, и тормозившей пятками по полу, а Мальта неудержимо рвалась в сторону родной конуры, из которой торчала половина чей-то мамы. И, судя по платью, действительно моей.

- Мам, мам, ты что, а?! !

- ууууээээыыыыыаа! ...

- Теть Надя, Теть Надя, вылезайте! Вылезайте скорее, мама Мальту долго не удержит!

- ЖЕЕЕНЬКА! ТВОЮ МАТЬ, ГДЕ ОТЕЦ! !

- А, да! Щас, щас найду его... Пусть посмотрит!

Я, в благой попытке помочь, хватаю маму за то место, где нога крепится к попе, и пытаюсь ей помочь.

Очевидно мама понимает, что это уже Мальта до нее добралась и очень ОЧЕНЬ крепко, очень больно и очень далеко меня пинает. Молодец, мама! Я тобой горжусь! По Мальте бы так... Лежу, отдыхаю.

Топот ног, забегают мужчины. Вывели из сарая Мальту, успокоили маму. Немного разобрали конуру и высвободили застрявшую пленницу. Потом долго отпаивали обеих женщин.

Преамбула

Давным-давно, когда этот дом еще не был перестроен и конура стояла во дворе, недалеко от входной двери, две девочки гостили у своей тетки, сегодняшней юбилярши. У тетки была совсем другая собака, настолько дружелюбная, что прославилась тем, что выкормила котят погибшей кошки.

То ли времена были другие, то ли Сильва была настолько дружелюбной, но факт - никакой цепи у нее не было и она имела право гулять днем за пределами двора.

Однажды дома никого не было, кроме моей мамы. Куда все уматали - не помню, да и не важно. Сильвы тоже нет. И мама решила проверить, а как там - в конуре? Делать-то все равно нечего.

В конуре оказалось на удивление уютно, и она уснула.

Просыпается от того, что кто-то зашел во двор и стучит в дверь, в окна, опять в дверь. Настойчиво так стучит.

И мама, не вылезая из конуры, сонным голосом поведала:

- А дома никого нет!

Зашедший убегал молча, убегал ломая тетину смородину, убегал мимо двери, лишь бы на улицу!

Ну, эта милая история стала сначала семейной шуткой, а потом забылась.

А тут - юбилей.

- Слушай, а ты поправилась... .

- Я?! Да я стройнее тебя! Помнишь, я в Сильвину конуру залезала, хоть и была старше!

- Было, было. Я про сейчас.

- Я! Да я и сейчас, пошли!

... . и они пошли.