Смешные истории

— кормил молоком из блюдца, когда тот по молодости прихварывал, растворял ему антибиотики в молоке.

После такой усиленной заботы на хорошем питании крысенок окреп, вырос и превратился в большего упитанного крыса по имени Ерёма. Ерёма прижился в бригаде, имел собственный паек, любил сало и свежий хлеб, и обедал по часам со всей бригадой.

Работали они на старой, еще довоенной, шахте, выбирая уголь почти у центра Земли. Однажды случилось во время смены ЧП — рванули пары метана, штольня почти на всем протяжении обвалилась, завалив проход метров на

200 вместе с шахтой подъемника. Нескольких горняков раздавило, как мух, остальные успели отскочить в глубь штольни.

Пришли в себя, стали подсчитывать шансы. Воздух просачивается, но из воды и запасов пищи на шесть человек только полфляги воды и три бутерброда, которые Митричу на обед положила жена. Спасателям для того, чтобы добраться до шахтеров понадобится не меньше месяца. В лучшем случае (не забывайте — 70-е годы, из всей спасательной техники — экскаватор и лопаты с отбойниками).

Все приуныли. Вдруг в темноте показались два крысиных глаза — Ерёма.

Посветили на него фонариком — крыс лежит на спине и машет лапками в сторону завала. Потом перевернулся, пробежал немного, опять на спину и машет. И так раза три. Зовет, что ли, — предположил один из горняков.

Делать-то нечего — пошли за ним.

Крыс, поняв, что люди идут за ним, более не переворачивался, залез на завал и исчез в щели. Шахтеры за ним. Сверху завала осталась щель, размером в аккурат, чтобы протиснуться самому габаритному.

Протиснулись. Метров через пять смотрят, взрывом покорежило стену штольни и открылся боковой проход. Залезли туда. В полный рост не встать, но на четвереньках можно. Крыс дождался пока последний шахтер не залезет в проход, и побежал дальше. Шестеро шахтеров на четвереньках — за ним. Проползли какое-то расстояние и уперлись в стену.

Эх, Ерёма, в тупик завел — резюмировал Митрич. Кто-то из шахтеров посоветовал переименовать его в Сусанина.

Давай назад, — приказал Митрич, еле перевернулся в штольне и пополз назад. Тут Ерёма прыгнул и вцепился в штанину Митрича, прокусив брезентовую материю и икру Митрича до крови. Так и висит на нем, задними лапами упирается. Митрич орет от боли. Но Ерёма его не выпускает.

А ведь он нам говорит — долбить надо, — догадался один из горняков, подполз к тупику и стал добить его молотком, оказавшимся при нем. Как только молоток стал вгрызаться в породу, Ерёма тут же отпустил Митрича и прилег рядом. Двоих самых худосочных отправили назад за инструментом и уже через час, сменяя друг друга, стали долбить породу. Отколотые пласты оттаскивали к завалу.

Как долго долбили, и сколько метров прошли никто не помнит. Когда сели аккумуляторы — долбили в темноте. Вымотались так, что работали как машины — без эмоций, на автомате.

Поэтому, когда молоток, прорубив породу, улетел в пустоту, никто не удивился, ни обрадовался.

Когда их, потрепанных, истощенных, но живых подняли на поверхность из соседней, заброшенной шахты, оказалось, что они продолбили шестьдесят метров за две недели, в то время как спасатели не могли до конца расчистить от обломков обвалившуюся шахту, которая еще два раза обваливалась, вынуждая начинать расчистку по новой.

А Ерёму Митрич забрал домой и с тех пор до самой своей крысиной смерти

Ерёма жил в индивидуальном доме и каждое утро жена Митрича лично меняла ему воду в поилке, сало и хлеб на все самое свежее.

Похоронили Ерёму в сделанном специально по этому случаю шахтеров из той бригады ящике из ценной породы дерева, а на могиле поставили крошечный гранитный камень с единственной надписью "Ерёме от 25 человек" (именно столько людей проживало на тот момент в семьях спасенной шестерки горняков).

Этот камень стоит там до сих пор.

Так вот, Кузя был беспородным, рыжим котом, с тяжелым характером, и одной из его особенностей была паническая боязнь улицы — видимо сказывалось тяжелое детство.

Отсутствие прогулок во дворе, Куздра с лихвой компенсировал, прогулками по балкону и карнизам. Надо упомянуть, что жили мы на 9 этаже, поэтому гуляя по карнизу Кузя явно рисковал, но долгое время все заканчивалось благополучно.

Однако, как-то раз кот все-таки не удержался и рухнул с 9 этажа прямиком на клумбу около дома.

Спустившись, мы с родителями обнаружили вполне живого, сильно ошалевшего кота. После беглого осмотра было установлено одно повреждение – перелом правой передней лапы, причем сильный.

Благо в семье все врачи — оперативно шину зверю наложили и дали валерьянки (чтоб шок снять).

После чего моя мама решила связаться с ветеринарной лечебницей.

Позвонив по телефону разговор сразу не заладился, маме сказали, что сделать в такой ситуации ничего нельзя и вообще попросили ее их не беспокоить, а в крайнем случае привозить кота, которого они с удовольствием усыпят.

Надо упомянуть, что мама моя в нашем городе доктор известный, помимо практики в Республиканской больнице еще и преподает в местной медицинской академии. Поэтому знают ее большинство местных врачей (либо вместе работали либо учились).

После полученного ответа мама набирает телефон ветеринарки еще раз, но уже совершенно другим тоном представляется, а затем популярно объясняет, собеседнику на другом конце провода, что с ним будет, а также кто это с ним сделает, если он не оторвет свое мягкое место и кота не осмотрит.

В общем, со второго раза все получилось, повезли кота к ветеринару на осмотр, по результатам выяснилось, что перелом очень тяжелый и ни каких возможностей у наших ветеринаров его поправить нет, в общем либо кот хромает, либо усыпляем.

Но надо знать мою маму, женщину не только умную и талантливую, но очень упрямую и настойчивую.

Плюнув на ветеринаров, она решила забрать кота на работу, то бишь в больницу – самую крупную в республике, авось местные эскулапы переломы получше лечат.

Принесла в общем кота травмотологам (человеческим), после того как костоправы отсмеялись, котика осмотрели и отправили на рентген. Не надо объяснять, что в тот день рентгенологи тоже по ржали от души, но рентген сделали качественно и быстро. Тут надо отметить, что снимок кошачей лапы не сильно отличается от человеческого в плане размера и качества, но если смотреть внимательно, то кошачьи коготки на снимке смотрятся более чем зловеще, эдакий рентген Фреди Крюгера.

В общем, принесли это знатный снимок в травмотологию и повесили на стенд, который изнутри подсвечивается, хирурги смотрят, изучают.

В этот момент в кабинет влетает начальник травмотологического отделения, видит мою маму видит, что остальные его подчиненные вместе с ней изучают рентгеновский снимок, понимает, что коллеге – моей маме нужна помощь и с этим пониманием начинает действовать:

— Здравствуйте коллеги – быстро подлетает к стенду, профессиональным движением берет снимок, быстрый взгляд.

— О, классический перелом кости в луче, — взгляд постепенно переводится на кисть, видит этот когтистый ужас, и задает искренний вопрос.

— О, а кто это!!!

Мораль: лучшие доктора сначала лечат, а уже потом смотрят кого 

и стали ждать отправления. А времени было где-то около полуночи, темнота, где-то на станции горят фонари, а у нас, на выходе со станции, практически глаз выколи. Только выходные семафоры красными глазами светят. И тут вдруг из кустов, что справа от путей росли, выламывается не совсем трезвый мужичонка, и судя по всему, ищет место где присесть. И не нашел он ничего лучше, как усесться прям посреди рельс, на путях, метрах в 20 от нас. Нас-то пока не видно, фары потушены, тишина кругом. И вот вижу я в слабом свете семафоров эти два лунно белеющих полушария и решаю немножко того мужика развеселить, чтоб не скучно сидеть было. Быстро договорился с помощником, и по моей команде он врубил все фары и прожектор, а я в этот момент придавил тифон. А тифон у нашего орет, как "Челленджер" на взлете. Мужик как сидел, так и присел.

Ну представьте себе: сидите Вы, как Вам кажется, в чистом поле, и вдруг грохот, рев, свет и сзади на Вас чешет поезд под всеми парами...

Мужик прямо с низкого старта со спущенными портками ка-а-ак чесанул прямо по рельсам, как заяц, по прямой, роняя на ходу остатки содержимого. Такое ощущение было, что "по-большому" он в этот раз сходил на неделю вперед. Как говорится, если что и не хотел — так пришлось.

Очнулись мы только тогда, когда из поездной рации услышали недовольный голос диспетчера: "- Четыреста-... цатый!!! Какого черта ржете и почему не отправляетесь???"

Девок столько, что хоть фейсконтроль на входе ставь. А то приходилось по улицам их искать. Хорошо. Но ведь хочется еще лучше. Поэтому обустройство и стройка не затихала ни на миг. И как люди хозяйственные тащили на площадку, что непопадя, с единственным обоснованием — в хозяйстве пригодится.

Кто притащил два колокола — рупорных громкоговорителей, не суть важно. Но так как с хорошей акустикой были проблемы, решили, что вещь нужная. Прицепили к уселку, опробовали. Немного металлически гавкало, но для Криденса или Битлов, вполне сносно. Повесили на деревья повыше.

В скором времени обнаружили, что на площадке работает вор. Видимо не мы одни хозяйственные. Первым заметил это Серега, любитель метания ножей и наш диск-жокей по совместительству. Украли его ножи. Поначалу он их прятал, а потом стал оставлять прямо в мишени. Ножи, сделанные по спецзаказу местным кузнецом из клапанов и со смещенным центром тяжести, были ему дороги. Разнервничался, все подумали, что появилась "крыса". А он дал зарок, что вора поймает. Стал дежурить, пока на площадке никого не было. Сидел в будочке, которую мы сделали для уселка и магнитофона. Ждал. И дождался.

На площадке появился мужик. Деловито огляделся, поняв, что никого нет, отправился к стопке фальцовки. И начал отбирать приглянувшиеся ему дощечки. Переть на такого в одиночку, Серега, не рискнул. Была огромная разница как в весовых категориях, так и в жизненном опыте. И Серега схватил микрофон, включив уселок.

— Бери-бери больше! Хрен унесешь! — раздался немного шипящий с металлическим оттенком зловещий голос откуда-то сверху. Мужик просто не ожидал и даже пригнулся, задрав голову вверх и озираясь по сторонам. А Серега крутанул ручку уселка на полную. — Верни ножи падла! — рявкнул, что есть силы. Мужик хоть и был атеистом, но голос с небес, подсказал, что надо рвать когти. Атеист не атеист, а ведь воровать пришел. Поэтому он сначала ломанулся влево, потом вправо и пошел по прямой. Серега поняв, что мужик уходит, а с ним и его ножи, вложил в крик всю свою душу — Верни падлааААА! Верни ножииИИИ! ВЕРНИ НООЖИИ ПААДЛААА! Его крик поднял спящих на ветках стаи ворон, а порыв ветра — природный, заставил зловеще шелестеть листья.

Когда мы собрались на площадке, Серега нам поведал эту грустную историю.

— Ты хоть его запомнил? — поинтересовались мы.

— Да я его с@ку из тысячи узнаю!

— Ну тогда не ссы, найдем!

Но искать не пришлось. Мужик появился сам.

— Пацаны, я тут у вас ножи дернул. Вот принес, хочу хозяину отдать и извиниться.

— С чего это? — не поняли мы.

— Они видимо ему очень дороги, я так с армии не бегал. А он орал так, что я до дома этот крик слышал и до сих пор еще в ушах стоит!