Медицинские истории #больница

попасть в их лапы…

Эпизод первый- слегка иронический.

Июль 1986 года. Наглотался в Адлере сероводородной водички – ныряли на глубину за рапанами, приехал домой из отпуска, началось расстройство желудка просто реактивное – пришлось идти лечиться.

Инфекционная больница в Ленинграде (собственно и сейчас - в Петербурге) называется «Боткинские бараки». Строгий режим, личные вещи отбираются, выход из коридора заперт, больной может только находиться на своей пронумерованной койке, сидеть на своём пронумерованном горшке, или прогуляться по коротенькому коридору.

Анализы относят в лабораторию, ставят на посев в автоклав и надо подождать полторы- две недели, пока будет результат. От результата зависит дальнейшее- то ли выпишут, то ли заставят в стационаре лечиться. А то и вовсе изолируют от остальных- инфекции и весьма опасными бывают.

Скучно было ужасно. Дней через пять мне удалось украсть белый халат и собственные брюки. Рядом с окном находилась водосточная труба, можно было вылезти тайком (второй этаж) и прогуляться по парку, изображая из себя младший медперсонал. На территории было только два телефона, с которых можно было позвонить в город – на проходной и в больничном морге.

С проходной меня вахтёрша прогнала после второго раза – нечего тут отсвечивать! А в морге девчонки – практикантки из мединститута, заставили меня помогать им перегружать, гм, тела усопших – за своего приняли. Им самим тяжеловато было.

Всё какое- то развлечение.

Потом в палату к нам перевели паренька с диагнозом «острое отравление».

Он и поведал эту историю. В отпуске на юге он познакомился с барышней своей мечты – море, пальмы, романтика.

Барышня ответила взаимностью. Уезжали, расставаясь- только что не плакали. Он Ленинградский, а она из Сибири. Обычно отпускные романы долго не живут, у них же получилось иначе – чем дальше, тем больше оба чувствовали, что не могут друг без друга. Почти год прошёл.

И настал тот миг, когда она радостно ответила «ДА! » на его предложение. Папа будущего жениха нашёл способ оформить заявление в ЗАГСе заочно – по высланной доверенности, была выбрана дата волнующего события, и накануне из заснеженной Сибири прибыла сияющая невеста с коллективом ближайших родственников.

Разумеется, для знакомства был организован тёплый междусобойчик. Что там на столе оказалось несвежее? Бастурма из медвежатины? Самодельный осетровый балык? Грибы? Настойка (70 градусов) из облепихи?

Отравилась вся компания. На скорой последних увозили уже без сознания. Парень вместо свадьбы двое суток пролежал под капельницей.

Скоро он узнал, что если высунуться по пояс из окна, и поорать, повернувшись налево, то можно увидеть свою избранницу в женском отделении. Развлечений действительно было мало, поэтому эти сеансы связи с удовольствием смаковались и обсуждались всей палатой.

Из наиболее добродушного, что ему говорилось сквозь хохот – «Это тебе Бог знак подал, не женись! » Но были и более ехидные подколки –«Ты у неё спроси, сколько раз она сегодня на горшке сидела, кто больше, ты, или она? Кого раньше выпустят? »…

Парень был добродушный, не обижался. А нам всем в общем- то просто немного завидно было смотреть на его счастливую физиономию.

Результаты моих анализов пришли раньше его, диагноз – гастроэнтерколит, лечится дома простым фесталом, так что я не увидел завершения этой истории - выписали. Но надеюсь, что у них всё было в порядке…

Эпизод второй – почти чудо.

На работе в котельной лопнула стеклянная колба, небольшим осколком меня несильно стукнуло в глаз. Легонько, не больно, поморгал, промыл и забыл. (Забегаю вперёд - это было лёгкое повреждение склеров- наружных покровов глаза. Если бы я вообще к врачам не обращался, само бы прошло).

Заболело к утру - не сильно, но неприятно. Позвонил на работу и поехал в глазной травмпункт на Литейном. У врачихи в кабинете человек пятнадцать практикантов в белых халатах-

- Отлично! Проводим исследование на предмет поиска осколка!

Вместо стола там вытянутое горизонтально зубоврачебное кресло. Меня укладывают, накрывают салатного цвета простынёй с отверстием для доступа к глазу, сёстры забегали за инструментами, студенты располагаются стоять поудобнее, чтобы лучше видеть...

Небольшая заминка. Сестра что- то шепчет врачихе, та-

- Что, совсем нет? Гм. Так, больной, придётся потерпеть- ди... на (не помню названия, препарат для анестезии) нету, но вы не беспокойтесь, на глазном яблоке нервных окончаний нет, вы почти ничего не почувствуете.

Поехали. Веки раздвигаются специальной скобкой с защёлками- чтоб не моргал. Каждое своё действие она описывает и объясняет, давая всё рассмотреть в деталях тем, кто не успел увидеть вовремя.

Вы пробовали поднести себе иголку поближе к глазу? Неприятно, правда?

Так это в своей руке, и знаешь, что не уколешь. А тут не иголка, а скальпель, или пинцет - и знаешь, что в глаз полезут.

Я же всё вижу - глаз- то работает. И эти ещё десятки внимательных зрителей.

Минут через пять меня уже колбасило так, что и руки и ноги тряслись, и зубы стучали.

- Больной, вы спокойнее можете? Вы мне мешаете! И зачем я вообще пришла работать в травму!

- Извиняюсь, а вы раньше не в Гестапо работали?

Стекла не нашли, про гестапо я огрызнулся, когда она уже зашивала глаз. Делается это кривой иголкой, и, чтоб затянуть стежок, глазное яблоко дёргают достаточно сильно - а это ощутимо больно.

Слово "палач" не имеет приемлемого варианта в женском роде - не "палачиха" же? Гадина обиделась, бросила инструменты, разоралась и ушла. Вернулась правда, минут через пять и зло, молча закончила. Башку забинтовали повязкой, как у пирата. Я на ватных ногах спустился в регистратуру, выписал больничный, оделся и вышел.

Руки трясутся, закуриваю - должно быть кто- то в этот момент на меня сверху, из за облаков, вдумчиво так посмотрел – как изнутри толкнуло что- то. Я вытащил больничный - ну точно, печать забыл поставить.

Возвращаюсь. Так мол и так, я тут печать забыл...

- О, как хорошо, что вы вернулись. Мы тут машину в Первый Мед отправляем, поезжайте- ка с ней, пусть там посмотрят- стекла- то так и не нашли?

Печать ставить отказались, куда деваться? Ну и поехал.

Я никогда не слышал, чтобы врачи так матерились. Единственно, что было сказано без ругани в адрес коновалов с Литейного, это - "НЕМЕДЛЕННО НА СТОЛ! "

Эта "врачиха" зашила разрез сикось- накось, и глаз потёк. Если бы я поставил печать на больничный, и поехал домой, часа через три лечить было бы уже нечего. Пусть лишний раз в гробу перевернётся от моей благодарности, гадина.

Обстановка в хирургической на два порядка выше, чем в травме, институт всё же. Тёмная операционная, врач работает со специальным микроскопом с подсветкой. Два человека - врач и сестра.

Но.

Анестезии и там не оказалось.

А способность испытывать стрессы такого уровня уже были исчерпаны мною не то- что полностью, а и в долг на пару месяцев вперёд.

- Доктор, говорю, не обижайтесь, но давайте сделаем что- нибудь, чтобы или ничего не было видно, или чтоб я ничего не чувствовал. Иначе я тут сейчас точно- или в штаны себе наворочу, или искусаю кого- нибудь.

Дальше просто - атропин в глаз, реальность превращается в расплывчатое светлое пятно, минут за десять- пятнадцать всё закончилось.

Со стола я стекал, как тесто. Сестра реально помогла дойти до палаты - сам стоял, за стенку держась, а идти - это надо было передышку после каждого шага.

Дня через три сняли повязку, всё получилось хорошо, спасибо врачам Первого ЛМИ - больше сорока лет прошло, оба глаза видят одинаково прилично.

Змею на Литейный так и не вернули.

и потребовала, чтобы его друзья мягким поясом перетянули ему руку выше разреза. Даже тогда кровь не сразу остановилась — пришлось просить их тянуть концы пояса в разные стороны. А перепуганной тетке из бухгалтерии сказала, чтобы она вызвала скорую, причем сообщила, что кровотечение артериальное. Почему-то аптечка у них нашлась, но без жгута, пришлось поясом обходиться.

Врачи приехали быстро… но первое, что сделали — обматерили и друзей пацана, и эту бухгалтершу, и ту девчонку — дескать, парень молодой и кровь остановлена, нечего было требовать быстрого приезда, «мог и подождать»! Оказалось, они из-за вызова не успели заполнить какую-то бумагу для комиссии, проверяющей КАЧЕСТВО РАБОТЫ СКОРОЙ….

Что касается меня самого, однажды я был сбит лихачом на машине. Так пока я в больнице был, меня каждый день главврач отделения при обходе ругал — за то, что я лечусь! Должен просто лежать и ждать. А я из крепкой чайной заварки себе компресс на рожу — зато шрамов нету, все раны на лице и руках прошли за 2 недели и даже синяки почти рассосались. То мазью какой намажусь типа троксерутина или там геля радикулитного массажного с маслом чайного дерева (дешев, вонюч — но помогает и от боли, и от синяков, и даже заживление ускоряет)….

Места уколов я тоже мазал и троксерутином и этим гелем и лиотоном — так я один и вышел из больнички без синяков на венах и без бугров на заду, а остальные в палате сначала тоже стали на меня глядя мазаться. Потом главврача испугались…. как будто своих вен им не жалко.

В общем, ребята:

Во-первых, по возможности хотя бы одного члена семьи отправлять учиться на фармацевта. Они и лекарства знают, и первую помощь их учат оказывать, и учиться недолго, и работу найти легко.

Во-вторых — всегда надо иметь с собой аптечку, на всякий пожарный.

Третье — не слушать врачей, если они говорят, что Вы не должны ничего делать. Они просто не хотят отвечать за последствия Вашего самолечения.

Четвёртое – если в рану грязь попала, и врачи не торопятся, укол или хоть «свечки» с полиоксидонием — чтобы не умереть от сепсиса.

Пятое – при порезе, если кровотечение сильное, не ждать скорой помощи - перетянуть сразу хоть чем-нибудь. В аптеке купить кровоостанавливающую губку с тугой повязкой, сожрать по пачке викасола и аскорутина, чтобы кровь погуще стала. Если бы не поможет, вылить на рану пузырек нафтизина — да, он от насморка, но зато сосуды сужает круто — а значит и кровотечение ослабляет. Это помогает, даже если пациент пьяный и кровь по-другому не остановить — на мелкие сосуды действует только так! »

И так дофига ещё советов. Я в ауте. Да здравствует отечественная система здравоохранения!

дочка в подростковом возрасте. Соответственно, у дочки приключились боли в животе. А семья вся из себя насквозь интеллигентная была, пробу ставить некуда. А интеллигентному же человеку «неотложку» сразу беспокоить как-то не с руки, меня, понятно, проще на ночь глядя вызвонить. Мне-то что, я человек отзывчивый, приехала. Диагностировала я аппендицит, дальше как положено: «неотложка» — и в стационар. Стационар, естественно, дежурный, не по выбору. Приятельница с дочкой поехала и меня с собой уговорила — для моральной поддержки. И не зря, поскольку маме дурно стало, как только она больничку эту издалека узрела. Дело-то, напомню, в девяностые происходило, реформаторы тогда как раз во вкус вошли и вовсю разруху учиняли. Так что изнутри больницу лучше было вообще не рассматривать, а то еще увидишь чего. Вот дочка и увидела. Увидела она, правда, всего-навсего таракана, но изумилась так, словно ей утконоса какого показали. — Ой, — говорит, — а кто это? Дежурный хирург, который только собрался ей живот помять, тоже удивился. От такого удивления. — Девочка, — отвечает, — ты что, тараканов никогда не видела? — Нет, — чадо говорит, — ни разу, никогда! Н-да, тяжелое у человека детство, что уж тут поделаешь. Папа — профессор литературоведения, мама — кандидат филологических наук. Там если где и были тараканы в доме, только в головах. Где ж ребенку к жизни приобщиться! Ничего, хирурги чаду быстро объяснили, что тараканы — это пустяки, а вот если она будет себя хорошо вести, ей даже крысу живую покажут. Приятельница вся аж побелела, но смолчала. И правильно сделала, потому как тараканы тараканами, а хирурги там отличные были. Быстренько болящую в операционную утащили, а уже через полчаса сообщили, что шоу благополучно закончилось и можно нам по домам отправляться. По домам — это, конечно, хорошо. Вот только времени два часа ночи, метро закрыто, а пешком по криминальной столице топать неохота. Да и далековато, честно говоря. Так что выгребли мы из карманов всю наличность, вызвали такси и пошли под единственный фонарь на всей улице машину дожидаться. А места вокруг дикие. Больничный садик весь такими кустами зарос, что и под фонарем не слишком-то светло. За углом бензоколонка, а напротив больницы — общежитие неизвестной принадлежности. А на бензоколонке периодически постреливают — раздел госсобственности бодро происходит, криминальная же революция в стране. Из общежития усатые люди рыночной национальности как те тараканы вылезают. И ментовская машина раз примерно в пять минут по улице зачем-то проезжает. Только она появится — стрельба на бензоколонке стихает, южные люди в тень прячутся, а мы с моей приятельницей в ожидании такси, наоборот, на шум мотора из кустов вылезаем. Только она проедет, бензозаправщики опять собственность делить начинают, южные люди к нам приставать пытаются, а мы от них в кусты поглубже лезем. Когда эта машина в третий раз проехала, менты на нас нехорошо поглядывать стали. Меня сомнения начали терзать… — Похоже, нас сейчас арестовывать будут, — я своей знакомой говорю. — За что? — приятельница недоумевает. — За нелицензированную торговлю в ночное время, — говорю. Приятельница всё равно не понимает: — Чем? Объясняю для интеллигенции: — Собой! А менты уже на нас конкретно целятся… Мою приятельницу это страшно оскорбило. Я б за нас глядишь и отбрехалась, а она — в амбицию. Нет, ну вот какого черта надо было объяснять ментам, что никакая она им не [м]лядь, а целый кандидат филологических наук?! Как будто кандидат филологических наук [м]лядью быть не может! На сей оптимистичной ноте нас и загребли. Прямиком в ближайшее отделение. А в итоге получилось всё же весело. Давно известно: мир тесен, Питер — город маленький, а пути врачебны неисповедимы. Старшим в этом отделении оказался мой знакомый мент. Он еще во времена моей скоропомощной юности на станции метро «Василеостровская» тамошним гадючником заведовал, пьяных-битых мне регулярно спихивал. Тогда меня он тоже иногда, бывало, выручал, когда я в пьяном безобразии в метро… ладно, дело прошлое. Короче, если бы не он, нам с приятельницей в этом околотке до утра пришлось бы куковать. А так — нас коньяком сначала напоили, а потом со всем почтением развезли нас по домам с сиреной и мигалкой на милицейском транспорте. Так что в конечном счете мы еще и на такси изрядно сэкономили. А пути врачебны впрямь ведь неисповедимы. Дочку той моей знакомой так это знакомство с медициной впечатлило, что она сама в медянки подалась. Поступила в медицинский институт, закончила и работает теперь врачом чуть ли не в той самой больничке. Кстати, тараканы, говорят, там так и не перевелись. А вот ее мама после этого со мной поспешно раздружилась. То ли так она за дочкину карьеру оскорбилась, то ли всё-таки за то, что в грешном моем обществе ее за проститутку приняли… Хотя казалось бы — а я-то здесь при чем? © Диана Вежина