Лучшие истории месяца

еще летом 2005 года, когда умерла (по естественным причинам) соседка моего сослуживца, человека, поведавшего мне эту историю. Проживала она на первом этаже, была скромной спокойной старушкой. Сослуживец мой жил в квартире над ней в тишине и покое.
Наследники квартиру решили продать, но, до улаживания всех связанных с наследованием формальностей, сдали ее выходцу из ближнего зарубежья, то ли с Кавказа, то ли из Средней Азии. Южный человек (ЮЧ) имел жену, троих малолетних детей и держал несколько продуктовых палаток.
Палатки требовали товара. Товар требовал доставки. Для этого у ЮЧ был автомобиль.
Описание этого автомобиля длинно и горестно, но без этого никак.
ВАЗовская «двойка» годов семидесятых. Пробег (судя по состоянию) – до Луны и обратно. Голубая, но голубыми, правда, были только кузов и водительская дверь. Правые двери были зелеными, левая задняя – желтой. Капот просто грунтованный. В единственной «родной» двери зияла проржавевшая дыра, через которую был виден коврик и немного педали, обивка двери отсутствовала. Когда пришла зима, ЮЧ стал затыкать дыру газетой. Двери и капот открывались не всегда с первого раза и никогда с первого раза не закрывались.
Колеса стояли от разных производителей, причем одно из них – зимнее шипованое новое (! ), резина направленная – стояло «против шерсти». Остальные были бы похожи на слики Формулы -1, но «грыжи» портили всю картину.
Система выпуска представляла собой одну большую дыру, можно сказать, глушителя у автомобиля не было. Радиатор тек.
Двигатель был тоже не в лучшем состоянии. Заводился раза с десятого. Дымил.
О том, что у автомобиля было с рулевым управлением и тормозами, думать было страшно. Талон техосмотра присутствовал на лобовом стекле, естественно битом.
Каждое утро для всего двора начиналось теперь часа в четыре, в лучшем случае в пять.
Сначала заливалась вода в радиатор, т. к. за ночь она вытекала. Чтобы не носить воду далеко, ЮЧ парковал голубенький автокошмар на газоне под своим окном, под балконом моего сослуживца.
ЮЧ выходил к машине, а его жена подавала ему ведро с водой из окна. Если она не успевала открыть окно и появиться в нем с ведром, ЮЧ пытался докричаться до нее через закрытое окно и спросить, чего она копается. Потом следовали попытки открыть капот. Потом – попытки его закрыть. Пока было тепло, двигатель еще как-то заводился, и автомобиль покидал двор.
С приходом поздней осени стало хуже. Теперь каждое возвращение ЮЧ с работы сопровождалось дополнительно сливом воды из системы охлаждения (на травку) и съемом аккумулятора – то ли генератор был убитым, то ли аккумулятор.
Утром и аккумулятор, и воду надо было возвращать на место. Несколько раз, прикручивая клемму к аккумулятору, ЮЧ ронял ключ в моторный отсек со всеми вытекающими последствиями – воплями и криками. Иногда ЮЧ забывал завернуть сливную пробку и вся вода выливалась на землю. Тогда через уже закрытое окно он кричал жене, что ему нужно еще воды… Потом орала его жена, ставя под сомнение умственные способности человека, забывшего закрутить пробку. Вода подавалась горячей, и когда при передаче ведра через окно случались неприятные неожиданности в виде незапланированного мытья головы ЮЧ снова поднимался крик на весь двор.
Запуск двигателя превратился в увлекательное шоу, сопровождающееся многократным хлопаньем капота, двери, воем стартера и чиханием мотора. В итоге двигатель заводился, но на это уходило до получаса, нередко с заменой аккумулятора на другой, такой же убитый. Вот тогда становилось плохо по-настоящему — весь двор заволакивало сизым дымом под адский грохот троящего движка без глушителя. Причем дым пер и из-под кузова, и из-под капота, навевая мысли о надвигающемся пожаре.
Все это сопровождалось гортанными криками на незнакомом языке и русским матом. Вспоминалось нетленное: «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! »
Я забыл сказать, что у моего сослуживца был своеобразный график работы. Он приходил к обеденному перерыву, а уходил иногда и после нулей, будя и пугая охрану. Ложился глубокой ночью, вставал поздним утром. С таким соседом его существование стало невыносимым, весь его жизненный цикл был сломан.
Сослуживец пытался поговорить с ЮЧ, объяснить недопустимость подобного поведения при проживании в многоквартирном доме. Но все переговоры и его, и других соседей проходили по одному сценарию. ЮЧ забывал русский язык и что-то кричал на своем, размахивая руками. Говорить спокойно он не умел. Потом на лестничной площадке появлялась жена и тоже начинала орать. Потом выходили дети. Они думали, что мать кричит на них, и начинали плакать. Жильцы жаловались участковому, но на того так же наорали не по-русски, он плюнул и ушел, проверив регистрацию. Регистрация была в порядке.
Пришла зима. Становилось ясно, что в скором времени как минимум один подъезд пятиэтажки поедет в дурдом в полном составе, и мой сослуживец решил действовать. Тут как раз и ударили особенно сильные морозы.
Ночью он надел двое штанов, два свитера, куртку и меховую шапку. Замотал шарфом лицо. Натянул толстые шерстяные перчатки, а на них – резиновые. Подключил к крану длинный шланг, приготовленный на дачу, включил воду и вышел с ним на балкон. Было минус 35 по Цельсию…
Часа через полтора все было кончено. Самодвижущаяся повозка покоилась под десятисантиметровым слоем льда, намертво примерзнув к планете Земля. Не то, что бы открыть двери, подойти к ней, не упав, было нельзя – вокруг был залит каток.
А утром всех разбудил «крик брачующегося марала» (c), горестный от безысходности.
Конец истории был несколько странен и, я бы сказал, пресен. ЮЧ разборок ни с кем не устраивал, никого не зарЭзал. Стал тих и незаметен, а потом так же тихо съехал. Ближе к весне забрал машину. Когда оттаяла.

останавливается – Ленинградка, че. До реконструкции. И все. Пробка не хочет двигаться СОВСЕМ. Минут через 5 весь автобус «догоняет» в какую ягодичную мышцу мы попали. Крики типа: «У нашего рейса регистрация идет! » (а тогда она была за 2 часа до вылета) и «Я уже опаздываю! » сталкиваются в воздухе. Вся штука в том, что осталась одна крохотная возможность – правый ряд, но очень узенькая «тропка», там еле проползают легковушки. Народ начинает покидать автобус. Все толпятся на обочине, пытаясь тормознуть хоть что-то. Выходим и мы с дочерью, и понимаем – дело швах. А ребенку-то обещали. Первый раз в жизни – чужая страна, море, солнце и тут такое. Дочь уже чуть не плачет. На всякий случай прошли вперед метров 25 и тоже пытаемся помахать ручонками, мол, спасите, довезите. И ТУТ! Около нас тормозит инкассаторская машинка, из нее высовывается охранник в форме и спрашивает: «В аэропорт? » От моего вопля «Да! » пригнулось пол-проспекта. «Залезайте, нам туда же! » Птичкой, белкой, мухой (или кто там еще шустрый? ) метнулись в машину. Едем, не веря своему счастью. Ребенок с ходу восхищенно назвал охранников в камуфляже «супер-ниндзя-черепашками» и попросил потрогать автомат (или что у них там было). Самый общительный спрашивает: «Во сколько рейс? » Через час пятьдесят, регистрация началась. Он и говорит шоферу – «Дима, давай! » Дима дал. Включил сирену, мигалку и «втопил». Твою дивизию! Первый (и наверняка последний) раз в жизни я передвигалась на инкассаторской машине со всеми прибамбасами, а немногочисленные машины (большинство осталось сзади, в пробке) уступали дорогу. Мы успели и вполне спокойно прошли всякие контроли.
Спасибо вам, мужики. Не перевелись еще настоящие мужчины на Руси!

я увидел, как быстро начали туманиться ее глаза, и пощадив ее психику, сказал, что не хочется грузить ее технической стороной вопроса, но изучив компанию и ее реализованные проекты, могу с уверенностью сказать, что с ее заданиями я справлюсь".
Катя обрадованно сказала, что в таком случае назначит собеседование с самим директором, и пригласила на следующий день к нему — внушительному, упитанному дядьке.
Дядька лениво посмотрел на компе его проекты, поговорил за жизнь, после чего изрек:
— Ну, по профилю вы вроде нам подходите, но чтобы убедиться, хотелось бы, чтобы вы сделали тест. И протягивает ему распечатку.
Это капец — говорит мне друг, я смотрю, там одно техзадание на четыре с половиной страницы. И работы навскидку на неделю-другую. Ну, я ему честно сказал:
— Т. е. вы хотите, чтобы я на вас бесплатно поработал, пока вы будете решать нужен я вам или нет?
— Очень жаль, что вы так к этому относитесь, — насупился дядька. — А как еще нам убедиться, что вы нам подходите?
— А давайте может так сделаем, — ответил мой друг, — вы будете выплачивать мне зарплату, два раза в месяц, а я пока подумаю, подходит ли мне ваша компания. Если зарплата будет приходить вовремя и без задержек, то думаю все будет нормально.
Дядька обиделся. А стоило ли?

Первый случай был где-то в начале 2000-х годов, я тогда еще практиковал.
Попал ко мне на консультацию пациент, мужичок лет 45, из пригородного поселка, без особого образования. Он у нас в клинике лежал (не важно с чем), и был замечен медсестрами в том, что виртуозно режет из дерева всевозможные фигурки, игрушки, и т. п. Режет — и одаривает соседей по палате, сестер, врачей...
Когда он ко мне попал, я его спрашиваю, как это он так здорово наловчился резать по дереву, образование какое-то он получил, или сам дошел (а работал он, условно, сторожем в поселковом магазине, т. е. никакого отношения к "художеству").
Он сначала как-то мялся, а потом его прорвало, он и рассказал мне, что лет пять назад стал он полным импотентом, с женой отношения испортились, она его за мужика не считает, попрекает ежедневно, и есть подозрения, что изменяет она ему с соседом на регулярной основе.
Говорит, что сначала было запил от этого всего, но потом как-то вырезал по просьбе сына игрушку, понял, что у него получается, и теперь он этим занимается каждый божий день, что отвлекает его от грустных дум и нереализованных желаний. Опять же, пить больше не тянет.
Я ему говорю:
— А виагра как? — Он про виагру, оказывается, не слышал ни разу.
Она еще тогда не была на слуху у нас в провинции. Хоть это дело было и не мое, посоветовал я ему сходить к соответствующему доктору. Он обрадовался, что "доктора изобрели таблетку", побежал от меня окрыленный, уж не знаю, к доктору ли или напрямую в аптеку.
Приходит он ко мне через полгода (приходил на какой-то плановый осмотр, и заглянул), чуть не кланяется, рожа румяная и довольная. "Спасибо, доктор, помогла таблетка-то! Жену вполне удовлетворяю, жизнь наладилась". Спрашиваю его: "А фигурки-то вырезаете? " "Ой, доктор, до фигурок ли мне теперь... "
Ну, я хмыкнул, порадовался, что человеку помог. А с фигурками — Бог с ними...
А недавно одна моя разведенная одноклассница решила похвастаться своим потенциальным женихом. Он тоже живет где-то в пригороде, есть собственный деревенский дом, так он весь фасад свой разукрасил какими-то петухами, оленями, медведями, флагами России и георгиевскими ленточками, вырезанными из жести, и ярко раскрашенными. Ему лет 50, собственная жена от него ушла лет 5 назад. Одноклассница прислала мне фото фасада дома своего кавалера, похвастаться.
Увидев на фото объем работ, я прикинул, сколько сотен трудодней было положено на эту всю красоту.
Сразу задал однокласснице вопрос: "Импотент, что ли? "
Она замялась: "Ну, не совсем, но... довольно часто бывают проблемы... А ты почему так решил? "
— Да так, — говорю. — Есть небольшой опыт. Пусть к доктору, что ли, сходит. Виагру пусть выпишут, или еще что-нибудь.
Потом, как я понял, она ему намекнула, он к кому надо сходил, что выписали — купил, и активно применял. Вышла она за него замуж официально, живут нормально, только потом она как-то пожаловалась, что петухов он своих забросил, последний раз их подновлял как раз перед свадьбой, а потом забыл совсем, и они уже довольно сильно поржавели...
Ну, да Бог уж теперь с ними, с петухами...
Но когда я вижу теперь в интернете какой-нибудь трехэтжный дом, построенный из молочных пакетов, лепнину в коридоре общего пользования, или что-то еще такое необычное, сварганенное мужиком лет 45-50 за последние 5-10 лет — ну, вы понимаете, о каком диагнозе я сразу думаю?

Hа всякий случай прикрутили его ремешками к кровати, а мне поручили перевозить его из реанимации в палату. И вот везу я его с капельницей, а он никак не успокаивается, орет, что жить без нее не будет, убьется. Мне это маленько надоело, и решил я приколоться.  
— Ах так, — говорю, — жить не хочешь, ну, и не надо, будешь донором органов... И отсоединяю на ходу у него капельницу. Действие безвредное, однако эффект производит. Он притих. Подхожу к лифту. Везти его можно было двумя путями: поверху и через подвал, где морг. Закатываю его в лифт, меня спрашивают, куда: наверх или вниз? Говорю:  
— В морг.  
Паренек бледнеет и начинает что-то бормотать о врачах-убийцах, видать, фильмов насмотрелся. Когда добрались до низа он начал орать во весь голос:  
— Спасите, помогите, убивают!  
Все видят, что человек явно не в себе, ремнями к кровати прикручен, и внимания никакого не обращают. Кто-то даже успокаивает:  
— Это не больно, потерпи, раз и готово...  
Паренек понимает, что это явный заговор и впадает в полную прострацию... Когда добрались до палаты, на него смотреть было страшно, лежит весь белый и покорный судьбе. Больше он покончить с собой не пытался! . . Жить, наверное, понравилось.

усатый старшина. Вот, ей Богу, больше никакого райотдела милиции и не надо было. Он один всем своим видом даже просто ВНУШАЛ уважение к порядку. А в зоне его участка было поселение эвенков. Все ребята хорошие, но как выпьют — беда. Нестойкие к этому делу. Полгода они пропадали в тайге, добывая соболя. В советсвое время, хороший соболь был в цене автомобиля "Запорожец". Когда они после сезона получали заработок — охотники все были отменные, , голова шла кругом от суммы даже более крепких людей. И в друзья-эвенки, ясно дело, начинали это дело обмывать. После пары-тройки рюмок по-простому выставлялось ружье в любом направлении из окна и пулялось в божий свет как в копеечку. В ответ тут же летела обратка. И через пару минут весь поселок превращался в театр боевых действий. К слову, ни один из жителей за все время не пострадал. Но надо себе представить, что творилось в это время в поселении. Через какое-то время секретарь поссовета добирался до телефона и звонил не в райком или в райотдел милиции, а просто домой Ивану Перфильевичу. Тот садился на мотоцикл "Урал" и двигался к месту "боевых действий". Расстояние было всего 18 км. Время доехать, ну, полчаса. Когда весть о том, что Иван Перфильевич едет в поселок доносилась до бойцов они прекращали все боевые действия и скрывались в окружающей тайге. И только назавтра по утру, протрезвевшие и спокойные возвращались назад. Вот как действовало только одно имя Ивана Перфильевича. Светлая ему память и уважение. Вот как должны работать не менты, а милиционеры. Простой старшина, а порядок поддерживал во всей округе.