к нам подбежал молодой человек.

— Ребята, вы с какого курса? – спросил он нас взволнованно.

— Гм. Мы со старших курсов и не с этого факультета – ответил я – а в чем дело?

— Хотите заработать 50 рублей за полчаса?

Я быстро прикинул, что лишняя бутылка вина нам никак не помешает.

Финансы были нужны всегда.

— Что нужно делать?

— У нас сегодня должен быть зачет по латыни, а препод не пришел. Пацаны уже получили зачет на той неделе, а девки прогуляли. Кто-нибудь из вас должен провести этот зачет, но зачеты им не ставить. А мы из-за двери будем на это все смотреть.

Неплохая идея – поиздеваться над одногруппницами. Кожевников был звездой нашей КВНовской команды, поэтому я сказал:

— Вите-ок!

— Нет. – Неожиданно ответил он. – Я не хочу. Иди лучше ты.

Выпить хотелось.

— Методичка есть? – спросил я.

— Есть! – обрадованно сказал студент.

И мы отправились к лифту. По дороге я выяснил, что паренек – юрист-вечерник со второго курса, что их препода зовут Олег Дмитриевич и что это их первый семестр изучения латыни.

Здесь надо сделать небольшое отступление. Дело в том, что всеми мировыми языками, кроме русского, я владел тогда примерно в равной степени. В частности, из латыни я знал несколько крылатых фраз и слово "мандибуля"

— нижняя челюсть. Зато о приеме зачетов я знал много – к тому времени диплом я уже защитил. Приемы самых жестоких экзаменаторов я помнил наизусть – они могли бы напугать даже тигра, куда там бедным второкурсницам.

Одернув свитер и угрожающе выпятив нижнюю челюсть, с красной

"преподавательской" папкой подмышкой я вышел из лифта.

— Юристы, второй курс? – зычно спросил я, оглядывая группку юнцов и юниц в коридоре.

— Д-д-д-даа. – пролепетала одна из жертв.

— В аудиторию.

Затравленно оглядываясь на меня, пятеро девиц вошли в аудиторию. Я прошел к столу, и глядя куда-то в сторону, скучно произнес:

— Здравствуйте. Олег Дмитриевич сегодня не сможет придти, поэтому зачет у вас проведу я. Меня зовут Александр Юрьевич.

Резко повернув голову к студенткам, я продолжил:

— А вот тетради и учебники я попрошу вас убрать на время зачета. Меня интересует ваше знание предмета, а не умение списывать.

— А Олег Дмитриевич говорил, что можно будет пользоваться во время зачета! – отчаянно высказалась самая смелая из них.

— Он ошибся, или пошутил. – я постарался вложить в эту фразу максимум нежности, на который бы способен. – Итак, – продолжал я уже направляясь к двери, — я попрошу вас для начала написать 6 фраз на латинском языке.

В различных залогах! – я догадывался, что залоги в латинском языке есть.

– 20 минут на подготовку. – добил я девочек и выскочил из класса.

Основная проблема преподавателя – не оказаться на экзамене в дураках.

Хороший студент знает предмет лучше плохого препа. Я был с девицами в абсолютно равном положении – и у них, и у меня на изучение латыни было по 20 минут. Но кураж придавал мне сил, а страх парализовывал девиц.

Через 20 минут, за которые я узнал об иностранных языках больше, чем за все предыдущие годы их изучения, я вернулся к студенткам.

Теперь у меня время как следует их разглядеть. Все-таки в массе своей студентки-гуманитарии лучше студенток-физиков по внешним параметрам. В умственных способностях мне предстояло убедиться.

— Ну-с начнем, пожалуй, зачет — сказал я, плюхаясь на стул. – Per rectum

ad astrum*! , как говорится. Кто первый?

— Я! – бодро сказала одна из девиц.

Я поощрительно улыбнулся и похрустел пальцами.

— Читайте, пожалуйста, фразы и перевод.

Девушка бодро прочла шесть фраз на латинском языке.

— Ну что же. Произношение у вас, надо отметить, даже хуже, чем я ожидал.

Переводите.

С переводом красавица справилась вполне успешно – еще бы, за двадцать минут списать текст с учебника много ума не надо. Если бы она еще не заикалась от страха, было бы совсем хорошо.

Следующая девочка стала читать фразы одну за другой, перемежая их переводом.

— Я мыслю, следовательно, я существую.

Преподаватели часто применяют те же приемы, что и студенты – они цепляются за избранные моменты и перенаправляют русло беседы.

— Стоп! – я прервал ее. — Очень хорошо. А кто это написал?

— Я. – пролепетало это создание.

— Чудо! Просто чудо. Какие еще есть мнения? – спросил я, обращаясь к аудитории.

Гробовую тишину прервал смех из коридора.

— Девушки, запомните: если вы не мыслите, то с зачетами будут трудности.

Это написал Рене Декарт, однако продолжим!

— Скажите, а когда можно сдать зачет в следующий раз? – обреченно спросила одна из студенток.

— Не знаю, — честно ответил я. – Жизнь сложна и противоречива. А сегодня уже 24-ое декабря. Зайдете на кафедру, спросите Олега Дмитриевича и сдадите в другой раз.

Девушка собрала вещи и вышла.

Я оглядел оставшуюся четверку.

— Sic transit gloria mundi** – печально сказал я, глядя вслед вышедшей.

– Кто-нибудь знает, как это переводится?

— П%%%%ц. – прошептала еще одна будущая юристка.

— Примерно – похвалил я ее.

Она вспыхнула и обращаясь ко мне, сказала просительно:

— Олег Дмитриевич, вы меня неправильно поняли!

— Милая девушка – очень ласково, улыбаясь, произнес я, – трагедия заключается в том, — я повесил театральную паузу — что я – не Олег

Дмитриевич. Олег Дмитриевич – это ваш преподаватель латинского языка – за дверью послышался здоровый мужской смех. – Вы что, ни разу его не видели?

Девушка быстро собрала вещи и выбежала из аудитории.

— Да-а-а, девушки, что-то у нас с вами не ладится. Знание моего предмета

– non vaginus, non rotes legionus! * А скажите-ка, что такое герундий?

Тягостное молчание надо было прервать – публика ждала крови.

Я написал на доске: „Personae non grata“.

— Как это переводится? Девушка, вот вы – переведите эту фразу.

— Персона…

— Ну! – подбодрил я несчастную.

— Персона которая…

— Ну!

— Персона которая не….

Каким образом можно учиться на юрфаке, и не знать такой фигни, я понять искренне не мог.

— Ну, а вы, девушка – обратился я к студентке самого [м]лядского вида, которая очевидно гордилась норковой шубкой, с которой не расставалась – вы не знаете, случайно, сколько времен в латинском языке? – только что я узнал в методичке, что их 36.

Девица встала и промямлила:

— Два. – я еле успел подхватить свою мандибулу – Настоящее и прошедшее.

— Девушка! А как же будущее?

— А будущее мы не проходили – сказала она чуть не плача.

— Memento mori! *** – за что же я поставлю вам зачет?

Развалившись на стуле я придал своему лицу выражение оскорбленной невинности.

— Милые девушки – сказал я, помахивая методичкой. – В этой методичке 156 страниц, из которых 56 занимает словарик. Чтобы ее выучить наизусть, человеку с нормальными умственными способностями хватит, максимум, трех недель, с пониженными – двух месяцев. Вы занимаетесь латынью целый семестр, но я не вижу никаких результатов!

— Но мы же – юристы! Мы же не можем знать латинский язык так же хорошо, как и вы! – сказала самая симпатичная из троицы.

Не буду говорить, какие усилия я приложил, чтобы не заржать.

Я подпрыгнул со стула, и направив на них указательный палец, закричал страшным шепотом:

— Вот именно! Вы – юристы! Именно поэтому вы – обязаны – тут я не выдержал и пустил петуха – знать латинский язык лучше меня! – за дверью послышался дикий гогот и звук упавшего тела — Язык Цицерона и Катулла!

Язык Нерона и Цезаря! Язык первого права в мире! Римского права! Язык, на котором вплоть до 1917 года защищались все научные работы, на котором написаны величайшие произведения. Вы обязаны его знать.

Я сел обратно. И сказал:

— Но – не знаете.

— А может быть, вы сможете с нами позаниматься факультативно? – спросила девушка с шубкой, игриво поводя плечами.

Это был ее последний шанс.

— Факультативно – передразнил я ее, — с вами будет заниматься Олег

Дмитриевич. Только он вряд ли захочет. Девушки, точек соприкосновения в области латыни мы с вами не нашли – я направился к двери, поскольку опасался предстоящей расправы, если им удастся выйти раньше.- До свидания, девушки! – сказал я и вышел.

За дверью стояли студиозусы с красными от смеха рожами, по которым текли слезы. Заказчик выдал мне полтинник.

— Дай ему еще стольник – завопили сразу несколько человек.

И мы таки взяли три бутылки "Арбатского".

мальчик упал и сломал руку. Ледяная горка? Нет, ведь очередная неизвестная мне особа когда-то получила на горке сотрясение мозга. В общем, мне был закрыт доступ даже к качелям во дворе, не говоря уже об аттракционах в парках, спортивных секциях и даже уроках физкультуры (мать постоянно брала где-то липовые справки). Список длинный, на каждый пример свой контраргумент. Активный отдых у нас состоял из пеших прогулок по паркам. Притом с дорожки сходить нельзя, с травы непременно наползут клещи, а недавно очередной знакомый знакомого рассказал, как стоюродный внучатый племянник знакомых их знакомого перенёс боррелиоз. Лучше всего было просто сидеть дома, но длительный просмотр телевидения и чтение книг портит зрение. Очередной хрен пойми кто так испортил зрение, теперь очки носит. Всё поменялось после одного случая, когда мне было 14 лет.

Мать в очередной раз вымыла пол и взялась протирать пыль на шифоньерах. Это нужно было делать непременно два раза в неделю, иначе пылевые клещи изнутри нас всех сожрут. Одного так съели, теперь у него астма. Вымыла она пол, встала на стул, начала спускаться на скользкий пол, поскользнулась, упала. Перелом ключицы, открытый перелом локтевой кости, сотрясение мозга, разрыв связок голеностопа. К тому же разбила головой дверцу серванта, исцарапалась, изрезалась и разбила весь хрусталь. А она ещё была беременна, но всё обошлось, брат родился через полгода здоровым ребёнком. После этого падения её как подменили. Я в 14 лет освоила велосипед, сноуборд, коньки и пошла в любительскую секцию по волейболу. Мама всё это даже поощряла.

оттуда плавно перетекала в ветрянку и дисбактериоз, диатез у ребенка начинался даже от взгляда на фрукты. Настя вилась вокруг дочки и мужа (он оказался замечательным добытчиком денег, но абсолютно бесталанным в быту), бессонные ночи стали правилом, на работу она так и не вышла, свободные минуты были действительно минутами.

Случилось несчастье, когда Олечке было уже пять — неприхотливая Настя за хлопотами пропустила первые признаки аппендицита, и на скорой ее увезли с перитонитом. Операция, реанимация, две недели Настю выхаживали и кормили через капельницу. Как только смогла ходить — удрала из больницы.

Придерживая распотрошенный живот, по стеночкам. К Олечке ненаглядной, к мужу любимому, неприсмотренным, голодным-холодным-несчастным.

Увидела свою доченьку и обомлела — округлившиеся румяные щечки, выпирающее пузико.

— Оленька, я что ты кушала на завтрак?

Потупив глазки и ковыряя туфелькой ковер:

— Сюп...

— Зайчик, а что вы с папой на обед ели?

— Сююююп...

— Ну а на ужин что мы с тобой будем готовить?

— Сюп!!!

Папа был бесталанным в быту, но знал — тушонку можно есть даже не разогревая. И картошка рано или поздно сварится, особенное если ее почистить и порезать. А морковку с луком надо обжарить на масле, прежде чем добавлять в блюдо. Каком масле? Конечно сливочном, о существовании других масел муж не задумывался. Если еще все получившееся водичкой разбодяжить, то будет жидко, значит — суп. А суп детям есть полезно. И вот этим супом кормился ребенок с папой на завтрак, обед и ужин.

Как ни странно, Олечку миновали аллергии и несварение, а румяные щечки говорили в пользу такого "диетического" питания.

Прошло три года с того события, и все у ребят хорошо. По выходным, если мама не против, папа готовит любимое дочкино блюдо — суп.