Лучшие истории месяца

(для простоты назовем его Сашей) работать в крупную полугосударственную компанию (из серии "Национального достояния"). Устроился в отдел, занимавшийся подготовкой оперативных отчетов, на должность простого экономиста. Великая компания имела четыре основных направления деятельности, каждое из направлений — по два-три подвида. И смысл деятельности отдела заключался в подготовке ежедневных отчетов о результатах работы, движении денег и т. п. В течение дня по каждому подвиду готовились три вида отчетов, и начальник отдела с пачкой бумаги три раза в день бегал "наверх". Отдел считался очень прогрессивным, результаты его работы — чрезвычайно полезными, ну и т. п.
Численность отдела был на тот момент 13 человек (то бишь, грубо говоря, по человеку на каждое направление отчетности, и начальник сверху). Сашу брали как раз на одно из направлений взамен планировавшего перейти в другой департамент еще одного нашего однокурсника (собственно говоря, по его-то рекомендации Саша и попал в это "достояние"). У него был месяц на то, чтобы изучить процесс подготовки отчетов, после чего заниматься ими уже самостоятельно. И он "изучил".
90% времени всех сотрудников отдела уходило на физкультуру. Точнее, на беготню между этажами по различным подразделениям и сбор статистики. Данные собирались в буквальном смысле вручную: ты приходил в нужный тебе отдел, у нужного человека спрашивал свежие цифры, записывал их себе в блокнот, и бежал дальше. Затем, когда этот марафон заканчивался, возвращался к себе на рабочее место и из блокнота переносил данные в ехcеl. Потом цифры подбивались, отчет печатался и уходил вместе с начальником отдела наверх. А ответственный сотрудник отдыхал полчаса, и бежал по новой, уже по другим отделам.
Я не зря акцентирую внимание на этих хождениях по мукам. Выше я уже отметил, что это было начало 2000-х. То бишь и компьютерные сети были, и интернет, и электронная почта. И даже некий прообраз автоматизированной системы бухгалтерского учета был. Не было только мозгов. Саше хватило нескольких пробежек на то, чтобы подумать "А не пошло бы оно все на... ? ", взять ящик пива и пойти в гости к местным компьютерщикам.
Те приняли допинг, почесали затылки, и буквально за пару дней они сварганили в MS аccеss достаточно простую систему формирования отчетов. Часть данных система собирала автоматически (несколько скриптов просто забирали данные из других использовавшихся на предприятии систем), оставшуюся часть ответственные сотрудники подразделений могли вводить через простую форму у себя на компьютере. В итоге спустя неделю, вместо того чтобы бегать по 10-этажному зданию, как ужаленная в попу лошадь, Саша за 10 минут обзвонил несколько человек с просьбой ввести нужные данные, еще через 20 минут распечатал отчет и пошел читать анекдоты на этом сайте.
То же самое повторилось и в обед, и вечером. И самое главное, на следующий день тоже. На третий день Сашу за чтением анекдотов застал начальник, после чего между ними состоялся диалог примерно следующего содержания:
— Ты что делаешь?
— Анекдоты читаю.
— А отчет?
— Час назад уже у тебя на столе лежит.
— ... Погоди, тогда почему твой предшественник на его подготовку тратил три часа?
— Послушай, я тоже могу тратить три часа на его подготовку. Если хочешь, я могу читать анекдоты в столовой. Но результат будет тот же.
Начальник, бывший военный, не мог спокойно воспринимать вольно разгуливающего подчиненного (как гласит армейская мудрость, "Хороший солдат — задолбанный солдат"), посему поручил Саше со следующего дня готовить отчеты по двум направлениям вместо одного (благо ответственный за второй отчет сотрудник уходил в отпуск). Ну два отчета — так два, за еще один ящик пива те же компьютерщики доработали отчет. Единственное, что изменилось — надо было обзванивать по телефону в два раза больше сотрудников (то бишь на звонки уходило не 10 минут в день, а целых 20). Как вы понимаете, на новой Сашиной привычке читать анекдоты это почти никак не отразилось. Как и последовавшее через неделю предложение взять на себя еще одно направление (тем более что пиво делилось по братски между компьютерщиками и Сашей во время совместного застолья, а многие из тех, кто отвечал за ввод данных, через неделю вносили информацию и без напоминаний).
В общем, через некоторое время выяснилось, что вместо 12 человек и начальника для нормальной работы отдела достаточно всего двоих. Написанная в общей сложности за три ящика пива система успешно проработала больше 5 лет, пережила две попытки "комплексной автоматизации" предприятия (когда мальчики в деловых костюмах пытались внедрить системы за несколько миллионов долларов), и умерла в конечном итоге только потому, что новая версия MS Officе отказывалась работать со старой базой данных.
А Саша? Его уволили со словами "Я тут три года выращивал отдел, еще чуть-чуть — и было бы целое управление. А ты мне все разрушил".

политеха в начале 80-х попал он по распределению на один (не помню какой) завод. Там как раз год назад поставили станки с ЧПУ и ломались они с завидной регулярностью. Ну, Николаич по молодости обладал огромной жизненной энергией и неиссякаемым энтузиазмом. Все проверил, залез в ПО, понаисправлял ошибки оставленные теми кто установил всю эту фиготень. Короче убил месяц, и станки перестали ломаться. Полгода Пал Николаич просто приходил на работу и пил чай в ожидании з/п. Вызывает директор! "Ты знаешь, мы тут посовещались... Ты парень молодой, перспективный... Ну че мы будем тебя держать, если все работает? " Оба-НА! Хера се! А вы знаете для вчерашнего студента 180 з/п это ОЧЕНЬ не хило! ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ даже! Ну, он же на должности ИТР все-таки. Ну рассказывает дальше... Пришлось по собственному, хули. Не по сокращению же, им штатная единица нужна. Они на эту единицу деньги получают из казны. Устроил, значит, директор сына своего. Ну а че? Чаек гонять за 180 р. И ка-а-а-ак давай там через неделю все ломаться-сыпаться! Капец! Никто ниче не понимает в этом деле, спецов нет под рукой, щас не дай бог цех встанет колом а план надо сдавать! Не, можно конечно позвонить пожаловаться, мол так и так, все сломалось. А кто, спросят, у вас отвечает? Директор же не скажет "сын"! Позвонили, мол не разобрались, оказывается все только на тебе и висело, бла-бла-бла. А Николаич не женатый тогда был, денег дохера поэтому неделю пьянствовал коньяк от обиды. Ну и под этим делом говорит: "200 целковых, меня в штат и 3 дня на устранение". Да ты в своем уме! У нас начальники цехов столько после выслуги лет получают! Ну, на нет и суда, как говорится. Короче взяли его. Он с умным видом ходил по цеху, матерился "кто ж довел до такого! " и разные измерительные приборы совал в места для простых людей непонятные. Все заработало! Премию, рассказывает, не выписали, т. к. сами насупились из-за оклада. И проработал он на том заводе до самого распада СССР. Квартиру купил кооперативную почти в центре. Жена, машина, гараж — все как у людей к 35-годам. Я грю: "Так и че это было, Николаич? " Да не тупи ты! Наставил "маячков" в ПО, потом по технике там-сям. Чтоб отрубилось все нахрен. Я только не ожидал что перезвонят. Здесь, конечно, фартануло мне по жизни.

рассказывает. Далее от первого лица.
Где-то с февраля-марта у мужа стало плохо с деньгами. То премию не дали, то зарплату урезали, ну, думаю, у всех бывает. К лету стали жить практически на мою зарплату. Что-то он конечно приносил, но в разы меньше. И постоянно у него какие-то проблемы, Машина сломалась, родителям срочно надо помочь. Я особо не расстраивалась, всякое у нас было, и я без работы сидела, он семью содержал. Тут собирается он на рыбалку на Волгу. А они одной компанией уже лет 15 каждый год вместе ездят рыбачить. Одними мужиками. Возвращается он с отдыха, разбираю его вещи в стирку и нахожу фирменный пакет из магазина дорогой обуви. Понятно, мужики, какой пакет увидели, в такой вещи и запихнули. Еще подумала, вот люди женам обувь какую покупают. Проходит пару недель, собираюсь в магазин съездить, спускаюсь, а у меня колесо спущено. Звоню мужу, спустись, принеси ключи от своей машины, а мне пока колесо накачаешь. Затарилась, открываю багажник, а там два пакета из этого обувного магазина дорогущего с его вещами спортивными. Тут у меня прям щелкнуло. Что-то тут не чисто. Обзвонила жен тех мужиков, с которыми он ездил. Никто в том магазине обувь не покупал, да и понятно, там от тридцатки ценник начинается. Поехала я на следующий день в этот магазин, перемеряла все туфли моего размера, часа полтора там тусила. Перефоткала всех продавщиц. Тут день рождения у мужа. Приходит с новым телефоном, говорит коллеги подарили. Ага, айфон за полтос. Старый телефон дочке отдал. Я в нем пошарила, все Контакты выписала и начала прозванивать. Контакт «Юра шиномонтаж» два номера, городской и сотовый. По сотовому девушка трубку берет, а по городскому — магазин «супер-пупер дорогой обуви». Бинго! Я в интернет. У магазина аккаунт в инсте. Я просмотрела всех подписчиков. Нашла. Девушка Лена. Начиная с весны фотки с огромными букетами, подпись «любимый подарил», рестораны, и т. д. И как вишенка на торте фото в обнимку с моим мужем и подпись «с любимым в Сочи». Как позже оказалось, он даже больше стал зарабатывать, и на работе его повысили. Просто ту девушку он содержал, квартиру ей снимал, подарки всякие.
Выпили мы по третьей чашке кофе, а у меня в голове не укладывается, ну как так. Я и спрашиваю, ну а что ты бабе этой волосы не повыдергала? С хрена ли ей мужика отдавать! Я ожидала услышать про гордость и «не прощу измену», но нет, ответ был такой:
— Честно? Наверное бы простила. Я же не сказала ничего сначала, ходила, молчала в тряпочку. В сентябре, когда дочь в 11 класс перешла встал вопрос о репетиторах. Она же в мед поступать собирается, а там, сама знаешь сколько денег нужно. Так он и говорит, у меня нет денег, может еще куда попробовать. А у нее мечта с детства врачем быть. Я машину свою продала, оплатила репетиторов, думаю, вдруг денег не хватит, начала по знакомым спрашивать. Позвонила начальнику мужа, мы с ним в хороших отношениях. Он и рассказал, что муж у него 300 тысяч взял месяц назад на репетиторов для дочери. Вот так и вскрылось все. И знаешь, как отрезало, чужой он мне теперь человек. Я сразу пошла на развод подала. Он бегал, умолял не горячиться, клялся, что все кончено. Но фигня это все, ладно меня, он ребенка своего предал.
Посидели мы, помолчали. Мне прям как-то не по себе стало. Давно эту семью знаю, не ожидала такого. А знакомая моя мне говорит, — ладно, фигня это все. Ты зацени как я его вычислила! По пакету! А все прикалываются над женской логикой.

обратным явлением. Я не верил, что полиция будет защищать пойманного на горячем преступника от законопослушных граждан. Оказывается, что так оно и есть. Более того вор знает, что полиция на его стороне. Вор забрался в дом, обокрал, поймали с поличным, не успел убежать, сдался, сопротивления не оказывал. Вызвали полицию сдали с рук на руки. И куда его отведут? Неужели в темницу? Нет, через пару часов он уже дома. Как же так? А вот так, по факту ничего не пропало, общественной опасности не представляет, за что его в тюрьму. А если поймали и вор начал быковать, ручонками сучить. Возникает вопрос, а можно ему морду набить? Не будет ли это превышением необходимой обороны? Хотя бывает вот так. Середина 90-х. Сотрудник купил квартиру. Сделал ремонт, обставил новой мебелью, переехал. Пригласил на новоселье. Мы всей бригадой скинулись, купили подарки, собрались теплой компанией, выпили, закусили, пообщались. Разъехались. Далее со слов хозяина квартиры.
Набрались с тестем здорово. Как оказался на кровати не помню. Проснулся ночью. Сушняк давит, водички испить надо срочно. Захожу в салон, свет не включаю, вижу тень мелькнула. Наверно тестю припекло тоже воды испить.
— Аркадий Семенович, это ты?
— Тихо, чего орешь, весь дом перебудишь. – голос тестя раздался сзади.
Фигасе, а кто там по квартире шарится. Включаю свет и вижу в углу какого-то молодого парня.
— Пацан, ты что здесь делаешь?
Молчит гаденыш.
— Ты что оглох, придурок? Как ты сюда попал?
— Володя, может он по-русски не говорит.
— Сейчас по хлебалу отхватит – сразу заговорит.
— Ты что вытворяешь, урод?!
Пацан становится на четвереньки и с размаху пару раз прикладывается мордой об пол. Размазывая кровь из разбитого носа и рассеченной губы заявляет на чистом русском языке:
— Сейчас вы мне дадите 1000 шекелей и я уйду. А если не дадите, то я скажу в полиции, что вы меня избили.
Сказать, что я охренел – не сказать ничего. Вот это заява. Влез бомбить квартиру, попался и еще требует. Вообще берега попутал. А вот тесть не растерялся.
— А давай его отпустим.
И мне показывает на окно. Тут и я сообразил. В два прыжка подскочил к этому гаденышу, пробиваю пенальти по его бейцам, а пока он за них держится – добавляю по роже. Тесть хватает его за руки – я за ноги и на раз-два в окно. Третий этаж, высоковато, но под окнами бунгельвилия растет. Кусты высокие, колючие, не убьется, хотя морду знатно обдерет. Снизу раздались вопли, треск кустов, мат. Минут через десять – пятнадцать наступила тишина.
Тесть пошел на кухню, я следом, выпили минералки, перекурили для успокоения нервов и разбрелись досыпать.
Утром, часов в девять звонок в интерком. Смотрю – полиция. Открываю, поднимаются к нам на этаж и прямиком в нашу квартиру. Заходят двое — парень и девушка.
— На вас поступила жалоба. Вас обвиняют, что вы напали на молодого человека, избили его, отобрали деньги и выкинули в окно.
— А можно поинтересоваться, по мнению потерпевшего: где и во сколько произошло ограбление?
— Приблизительно в десять вечера в вашей квартире.
Вот дебил, не мог придумать чего-нибудь правдоподобнее.
— Господин полицейский, я не спрашиваю, как ваш потерпевший попал в квартиру, мне интересно, как можно ограбить и избить человека на глазах у полутора десятка гостей? Видите-ли, мы вчера праздновали новоселье и гости разъехались около двенадцати. Как вы себе представляете ограбление на глазах такого количества людей включая женщин и детей. Ваш, как бы потерпевший, врет, как дышит. Хотите имена, телефоны и адреса всех гостей, пообщайтесь с ними. Я сейчас вам составлю список.
Полицейский прошелся по комнате, осмотрел подоконник, выглянул в окно.
— Как вы объясните следы на подоконнике и поломанные кусты под вашими окнами?
Я тоже выглянул в окно, сделал вид, что изучаю следы на подоконнике, осмотрел под подоконником пол.
— Так я и знал. Скажите, а потерпевший случайно не числится в вашей картотеке? Почему я так думаю? Извините, у меня все-таки высшее образование, я читаю книги. А хорошая идея. Полез в окно квартиру обчищать, сорвался, ободрал морду в кустах, а наутро: «меня избили, ограбили…», он там не написал, что его заодно изнасиловали?
Полицейский задал еще несколько вопросов: где работаю, кто еще проживает в квартире. Девушка писала протокол.
— Хорошо, с ваших слов мы составили протокол. Вот, пожалуйста прочтите и подпишите.
— Да, конечно. Всего хорошего.
Я слышал, как они звонили соседям по лестничной площадке, потом ходили по другим квартирам, но все соседи тоже были у нас на новоселье. Ты же видишь, прошло почти две недели, пока тихо, не звонили, не вызывали.
Вот такая история. Могу добавить, что мне тоже звонили и долго расспрашивали о вечеринке. А что я мог сказать? Только кто был и что пили ели. Меня поразила сама постановка вопроса. Полиция на страже прав вора. Не думаю, что это у него первая кража – по словам Володи слишком нагло держался. Не удивлюсь, что у него есть свой постоянный адвокат. Уверен, что в полиции он тоже частый гость. Вот и получается что: «кто угодно, только не вор должен сидеть в тюрьме». Фантастика в реальности.

любви. Лиля любила Семочку за себя и за него.
Папа Гриша — ребенок из многодетной семьи.
Гришу очень любили, но рос он как перекати-поле, потому что родители отчаянно зарабатывали на жизнь многодетной семьи.
Гриша с братьями рос практически во дворе. Двор научил Гришу многому, показал его место в социуме. Не вожак, но и не прислуга. Крепкий, уверенный, себе-на-уме.
Гришины родители ждали Семочку не менее страстно. Еще бы! Первый внук!
Они плакали под окнами роддома над синим кульком в окне, который Лиля показывала со второго этажа.
Сейчас Семе уже пять. Пол шестого.
Сема получился толковым, но избалованным ребенком. А как иначе при такой концентрации любви на одного малыша?
Эти выходные Семочка провел у бабушки и дедушки.
Лиля и Гриша ездили на дачу отмывать дом к летнему сезону
Семочку привез домой брат Гриши, в воскресенье. Сдал племянника с шутками и прибаутками.
Сема был веселый, обычный, рот перемазан шоколадом.
Вечером Лиля раздела сына для купания и заметила ... На попе две красные полосы. Следы от ремня.
У Лили похолодели руки.
— Семен... — Лилю не слушался язык.
— Да, мам.
— Что случилось у дедушки и бабушки?
— А что случилось? — не понял Сема.
— Тебя били?
— А да. Я баловался, прыгал со спинки дивана. Деда сказал раз. Два. Потом диван сломался. Чуть не придавил Мурзика. И на третий раз деда меня бил. В субботу.
Лиля заплакала. Прямо со всем отчаянием, на какое была способна.
Сема тоже. Посмотрел на маму и заплакал. От жалости к себе.
— Почему ты мне сразу не рассказал?
— Я забыл.
Лиля поняла, что Сема, в силу возраста, не придал этому событию особого значения. Ему было обидно больше, чем больно.
А Лиле было больно. Очень больно. Болело сердце. Кололо.
Лиля выскочила в кухню, где Гриша доедал ужин.
— Сема больше не поедет к твоим родителям, — отрезала она.
— На этой неделе?
— Вообще. Никогда.
— Почему? — Гриша поперхнулся.
— Твой отец избил моего сына.
— Избил?
— Дал ремня.
— А за что?
— В каком смысле "за что"? Какая разница "за что"? Это так важно? За что? Гриша, он его бил! Ремнем! — Лиля сорвалась на крик, почти истерику.
— Лиля, меня все детство лупили как сидорову козу и ничего. Не умер. Я тебе больше скажу: я даже рад этому. И благодарен отцу. Нас всех лупили. Мы поколение поротых жоп, но это не смертельно!
— То есть ты за насилие в семье? Я правильно понимаю? — уточнила Лиля стальным голосом.
— Я за то, чтобы ты не делала из этого трагедию. Чуть меньше мхата. Я позвоню отцу, все выясню, скажу, чтобы больше Семку не наказывал. Объясню, что мы против. Успокойся.
— Так мы против или это не смертельно? — Лиля не могла успокоиться.
— Ремень — самый доходчивый способ коммуникации, Лиля. Самый быстрый и эффективный. Именно ремень объяснил мне опасность для моего здоровья курения за гаражами, драки в школе, воровства яблок с чужих огородов. Именно ремнем мне объяснили, что нельзя жечь костры на торфяных болотах.
— А словами? Словами до тебя не дошло бы? Или никто не пробовал?
— Словами объясняют и все остальное. Например, что нельзя есть конфету до супа. Но если я съем, никто не умрет. А если подожгу торф, буду курить и воровать — это преступление. Поэтому ремень — он как восклицательный знак. Не просто "нельзя". А НЕЛЬЗЯ!
— К черту такие знаки препинания!
— Лиля, в наше время не было ювенальной юстиции, и когда меня пороли, я не думал о мести отцу. Я думал о том, что больше не буду делать то, за что меня наказывают. Воспитание отца — это час перед сном. Он пришел с работы , поужинал, выпорол за проступки, и тут же пришел целовать перед сном. Знаешь, я обожал отца. Боготворил. Любил больше мамы, которая была добрая и заступалась.
— Гриша, ты слышишь себя? Ты говоришь, что бить детей — это норма. Говоришь это, просто другими словами.
— Это сейчас каждый сам себе психолог. Псехолог-пидагог. И все расскажут тебе в журнале "Щисливые радители" о том, какую психическую травму наносит ребенку удар по попе. А я, как носитель этой попы, официально заявляю: никакой. Никакой, Лиль, травмы. Даже наоборот. Чем дольше синяки болят, тем дольше помнятся уроки. Поэтому сбавь обороты. Сема поедет к любимому дедушке и бабушке.
После того , как я с ними переговорю.
Лиля сидела сгорбившись, смотрела в одну точку.
— Я поняла. Ты не против насилия в семье.
— Я против насилия. Но есть исключения.
— То есть если случатся исключения, то ты ударишь Сему.
— Именно так. Я и тебя ударю. Если случатся исключения.
На кухне повисла тяжелое молчание. Его можно было резать на порции, такое тугое и осязаемое оно было.
— Какие исключения? — тихо спросила Лиля.
— Разные. Если застану тебя с любовником, например. Или приду домой, а ты, ну не знаю, пьяная спишь, а ребенок брошен. Понятный пример? И Сема огребет. Если, например, будет шастать на железнодорожную станцию один и без спроса, если однажды придет домой с расширенными зрачками, если ... не знаю... убьет животное...
— Какое животное?
— Любое животное, Лиля. Помнишь, как он в два года наступил сандаликом на ящерицу? И убил. Играл в нее и убил потом. Он был маленький совсем. Не понимал ничего. А если он в восемь лет сделает также, я его отхожу ремнем.
— Гриша, нельзя бить детей. Женщин. Нельзя, понимаешь?
— Кто это сказал? Кто? Что за эксперт? Ремень — самый доступный и короткий способ коммуникации. Нас пороли, всех, понимаешь? И никто от этого не умер, а выросли и стали хорошими людьми. И это аргумент. А общество, загнанное в тиски выдуманными гротескными правилами, когда ребенок может подать в суд на родителей, это нонсенс. Просыпайся, Лиля, мы в России. До Финляндии далеко.
Лиля молчала. Гриша придвинул к себе тарелку с ужином.
— Надеюсь, ты поняла меня правильно.
— Надейся.
Лиля молча вышла с кухни, пошла в комнату к Семе.
Он мирно играл в конструктор.
У Семы были разные игрушки, даже куклы, а солдатиков не было. Лиля ненавидела насилие, и не хотела видеть его даже в игрушках.
Солдатик — это воин. Воин — это драка. Драка это боль и насилие.
Гриша хочет сказать, что иногда драка — это защита. Лиля хочет сказать, что в цивилизованном обществе достаточно словесных баталий. Это две полярные точки зрения, не совместимые в рамках одной семьи.
— Мы пойдем купаться? — спросил Сема.
— Вода уже остыла, сейчас я горячей подбавлю...
— Мам, а когда первое число?
— Первое число? Хм... Ну, сегодня двадцать третье... Через неделю первое. А что?
— Деда сказал, что если я буду один ходить на балкон, где открыто окно, то он опять всыпет мне по первое число ...
Лиля тяжело вздохнула.
— Деда больше никогда тебе не всыпет. Никогда не ударит. Если это произойдет — обещай! — ты сразу расскажешь мне. Сразу!
Лиля подошла к сыну, присела, строго посмотрела ему в глаза:
— Сема, никогда! Слышишь? Никогда не ходи один на балкон, где открыто окно. Это опасно! Можно упасть вниз. И умереть навсегда. Ты понял?
— Я понял, мама.
— Что ты понял?
— Что нельзя ходить на балкон.
— Правильно! — Лиля улыбнулась, довольная, что смогла донести до сына важный урок. — А почему нельзя?
— Потому что деда всыпет мне ремня...

хотели? Да, я старший смены. Что, совсем нет работы и денег не хватает на еду? Ну, немного мы можем вам помочь. Вот видите, мешки с мусором, оттащите их к мусоросборнику и получите двадцать шекелей. Почему не можете, мешки совсем не тяжелые? Ах, просто вам дать двадцать шекелей. Извините, но здесь производство, а не бесплатная столовая. Деньги надо зарабатывать.
Очень поздний вечер, еду на машине домой. Перекресток, остановился на светофоре. В окно стучит мужичок с мотоциклетной каской в руке. Опускаю стекло.
— Что, бензин закончился? И денег нет? А где твой мотоцикл? На заправке. Сколько? Двадцать шекелей? Нет проблем, уважаемый, садись ко мне в машину, заедем на заправку, я тебе полный бак залью, чтобы до дома хватило. Как не надо? Ах, тебе деньгами дать. Нет, дорогой, деньги на дозу я не дам. Что?! Сам туда пошел! !
Середина рабочего дня. Выезжаю из Тель-Авива в северном направлении. Автобусная остановка. Голосует молодой человек. Останавливаюсь, опускаю стекло.
— Здравствуйте. Что за беда случилась? Надо ехать, а кошелек с деньгами и карточками украли? А куда? В Нетанию. Так это нам по дороге. Садись, я как раз в Нетанию еду, возле полицейского участка высажу. Мне тоже туда надо. Заодно заявление о краже напишешь. Постой, я не полицейский, я инженер, я их обучать еду. Ну, куда ты побежал!
Вечер. Звонок в дверь квартиры. Открываю. На пороге молодой человек в черном лапсердаке, такого же цвета шляпе и длинными, свисающими до шеи пейсами.
— Добрый вечер, чем могу помочь? Простите, на что ты собираешь? А работать не пробовал? Не можешь? Почему? А как же «в поте лица твоего будешь есть хлеб»? Ты попробуй, у нас на складе грузчики требуются... Ну, куда ты побежал!
Пятница, утро, супермаркет. Очередь в кассу. Подходят две симпатичные девицы, возраста 16-18 лет.
— Да, здравствуйте. Простите, что? Ах, вы помогаете продуктами неимущим. Что надо сделать? Оплатить вот это? Я как раз премию получил, с удовольствием помогу. А вы сами-то сколько своих денег вложили, позвольте поинтересоваться? Как только собираете? А самим заработать? Что значит негде? Вот это как раз не проблема.
Достаю телефон:
— Здравствуйте! Это клининговая компания? Мне нужно срочно, буквально сегодня произвести уборку квартиры. Да, согласен оплатить за срочность. Мне надо (перечисляю виды работ). Сколько будет мне это стоить? Приблизительно 200 шекелей. Простите, а сколько времени займет? Около трех часов. Спасибо, я вам перезвоню.
Убираю телефон в карман, достаю блокнот и ручку.
— Девочки, вот мой адрес, это здесь, совсем недалеко. Жена дома, она вам все даст для уборки, даже во что переодеться. Я ей сейчас позвоню. Вас двое, поработаете полтора часа, я вам заплачу 300 шекелей. Это будет ваш и мой личный вклад в такое доброе дело. Так я звоню жене? Девочки, девочки, ну куда вы побежали!
— Нет, это не пробивайте. Это вон тех девочек, они почему-то передумали. Я отложил в сторону. Да, извините, вот моя кредитка. Спасибо. И вам хороших выходных!
Вот так, только соберешься заняться благотворительностью, как выясняется, что уже и не нужно.