В догонку к истории №2 от 1.12.02 У моей знакомой в трудовой книжке запись: должность — ПЕДОРГ МУДО. Оказывается "педагог-организатор муниципального учереждения дополнительного образования". И что вы после этого хотите от нашего образования?
* * *
Студенты преподу: — Данная вами информация не совподает с информацией в учебнике ... Препод (возмущенно): — Вы что мне что уже не доверяете?! Я для вас не авторитет? Ссонный парень с последней парты : — Нееет! Что вы? Все пацаны на районе вас уважают!
Барановский жутко любил палить студентов со шпаргалками. А палил, конечно, профессионально... Бывало, все пишут, а он как вскочит! И давай под парты заглядывать! А ежели найдет чего — прям трепещет от радости! И студента выгоняет. А еще любил Барановский газетку почитать пока студенты пишут, или там журнал "Огонек". Читает, значит, и иногда пристально так на аудиторию поглядывает. Ну вот однажды перед экзаменом рассаживается народ за парты, все подальше сесть норовят, а один товарисч — садится прямо напротив Барановского. Получили все задание, пишут, пыхтят, пару человек выгнали уже, остальные не то что шпаргалку — носовой платочек достать боятся. Поуспокоился малость Федор Титович, сел, газету развернул, читает. Иногда на шорохи подозрительные опускает газетку и эдак на студентов как глянет! И опять читает. Тут студент на первой парте беззастенчиво достает из-за пазухи толстенный конспект, разворачивает его на нужной странице, и кладет К БАРАНОВСКОМУ НА СТОЛ! И начинает преспокойно списывать. Тот чует неладное, опускает газетку (на конспект!) и смотрит на студента. Тот себе пишет что-то — весь в работе. Барановский поднимает газетку, читает дальше. Студент продолжает списывать. В аудитории начинают хихикать. Барановский резко опускает газетку и глядит на студента в упор. Ничего. Встает, обходит его сбоку, пару раз проходится поаудитории. Ничего. Заглядывает под парты. Пусто. Пожимает плечами, садится за газетку. Студент продолжает списывать. В аудитории начинается тихая истерика. Студент невозмутимо переворачивает страницу конспекта. Все в аудитории уже плачут. Барановский бросает газету, вскакивает и буквально обыскивает студента. Разумеется, ничего не находит. Такое повторяется еще несколько раз. Наконец, студент с облегчением незаметно для Барановского (за газеткой) прячет конспект обратно за пазуху и сдает работу. Тут Барановский не выдерживает. — Вы списывали! — Да что вы, Федор Титович, как можно... Вы же сами видели... — Я не видел, но знаю, что вы списывали! НО КАК?! — Да нет же... Вот ребята подтвердят... — Вот, что, молодой человек. Скажите мне, как вам это удалось, и я ставлю вам четыре. Студент объясняет. Барановский, скрепя сердце, выводит в зачетке "хорошо". Апплодисменты. Занавес.
Под Новый Год решил порадовать вас, в своем стиле, историей из телевизора. Историю рассказал один актер о другом актере. Это он сейчас известный актер, а в те времена был студентом одного из театральных ВУЗов Москвы. Им объявили, что очередной экзамен пройдет не в институте, а в музее имени Бахрушина. Это же интересно — поговорить об искусстве или, к примеру, о культурологии, среди произведений искусства. Этот товарищ на экзамен не явился. Препод принял всех остальных студентов, потом подождал полчаса ради приличия, а потом объявил, что экзамен закончен, а ему поставил неявку. На следующий день он приходит в институт очень злой и раздраженный. Ему другие студенты говорят: Ты что, с ума сошел? На экзамен не явился! У тебя же 5 по этому предмету. Он, уже весь на истерике, отвечает: Да я весь день мотался по городу! Ни один таксист в Москве не знает, где этот музей имени Ватрушкина!
Зав. кафедрой психиатрии одесского мединститута долгое время был (теперь уже покойный) профессор Москети. Студенты его очень любили за чувство юмора — одессит все же. Кафедра располагалась на втором этаже одного из корпусов областной психиатрической больницы. На первом этаже, под кафедрой, находилось диагностическое отделение. У профессора внутри стола была "тревожная кнопочка" на случай неожиданного нападения впавшего в буйство поциента, сидящего у него на приеме. Сигнал передавался на первый этаж дюжим санитарам. И вот сама история. Лекционный зал был рядом с приемной, студенты заходили прямо туда. А тут вдруг неожиданно в приемную перед лекцией заглянул зачем-то один студент. Профессор при виде его вытаращил глаза: "А это еще что такое?" Сей субъект был с длинными волосами, в рваной футболке. На шее у него висела на веревочке заткнутая пробкой пробирка, на дне которой лежала какая-то травка и внутри пробирки летала живая муха. И это СТУДЕНТ МЕДИНСТИТУТА. "А я хипую",- ответил студент. Показывая на дыры на футболке на животе и груди: "Это Солнце, а это Луна". Поворачивается спиной: "А это крылышки бабочки". Профессор молча нажимает "тревожную кнопочку". Снизу поднимаются два шкафоподобных молодца, заламывают хипующему назад белы рученьки и молча ведут вниз, в диагностическое отделение. А кто туда попадал, выйти мог только через 2 недели. Ровно через 2 недели сидел тот студент на лекции профессора в костюме, галстуке, гладко выбритым и коротко подстриженным. И такой он был всегда вплоть до окончания института даже в жаркую погоду.
Эта история произошла в НГТУ Шла контрольная по физике (точнее этот предмет назывался как-то по заумному, но суть таже). Ну и как водится в группе есть отличники и не отличники. Первых у нас было двое, а втрорых все остальные (я тоже был все остальные). По традиции все отличники консультировали (за то чтобы не побили) всех остальных. Механизм консультаций был следующий: Отличник выходил якобы в туалет, а за ним в порядке живой очереди выходили не отличники и консультировались. Надо сказать, что этот механизм не был нашим ноу хау, я являлся старой традицией всего НГТУ (да и не только). Поэтому наш препод (который не очень давно и сам был таким же студентом) быстро просек наш маневр. На просьбу отличника выйти в туалет, он отреагировал положительно. Через пару минут поднимается еще одна рука и просится туда же. — Так вот только что один вышел, — отвечает лектор, — подождите. Отличник ждал-ждал и так и недождавшись вернулся в аудиторию. В этот момент лектор вспоминает про того, кто недавно просился выйти, но его не пустили и обращается к нему: — Вы хотели выйти? Можете выйти — Да я уже все! — отвечает студент. Всенародный хохот. Помоему даже лектор был в лежке.
Всегда мечтал во время занятия сидеть верхом на парте и мотать ногами. И вот, сбылось. Более того, на зачете. Только я его принимал теперь :) Баш
Было это во времена уже далекой студенческой молодости. У нас на Геологическом ф-те МГУ вел лекции по общей геологии один известный профессор, замечательный, кстати, дядька. Читал он тоже отлично — прирожденный оратор (без всякого сарказма). Но мы, три друга — раздол**я, в тот раз решили, что преферанс на задних рядах большой геологической аудитории гораздо важнее и интересней. И вот, идет лекция. Тихий гул аудитории. Профессор делает эффектную паузу. Гул смолкает. И в наступившей полной тишине раздается — семь пик, пас! И хохот аудитории. Ох, наше счастье, что преподаватель тоже оказался любителем префа, но тему лекции на экзамене мы трое сдавали от и до.
— У нас в конце года — сдача курсовой, а на кафедре ужесточили цензуру – требуют, чтоб работу сопровождал отчет с антиплагиата-ру, и чтоб процент оригинальности был не менее 40. Раньше все просто было – меняешь некоторые русские буквы на латинские, и сразу тебе оригинальность! Но в этом году эти хитрые сцуки сервис проверки усовершенствовали, и теперь эта фишка не проходит… — Жесть!.. И че ты теперь будешь делать?.. — Да вот, сижу как дурак, заменяю пробелы буквами, и раскрашиваю их белым цветом… — Гы-ы-ы-ы-ы... Ну ты и хитрая ж@па!!!
Хохма случилась на первом году нашего пребывания в РГПУ имени Герцена, Санкт-Петербург. Идет лекция по истории. Преподаватель что-то так увлеченно рассказывает про древние времена... И тут в аудиторию влетает запыхавшаяся староста, просит минутку внимания и громогласно объявляет, что отмененная ранее пора все же состоится... Голос с галерки: "А в давние времена, гонцов, приносивших дурную весть, убивали..."
В связи с непрерывным ухудшением качества отечественного образования принято решение о переводе значительной части государственного архива научно-технических материалов с грифом "Совершенно Секретно" под гриф "Совершенно Непонятно"...
Эта история произошла в одной из общежитских комнат. К компании третьекурсников подселили "новичка по жизни". Только приехал от мамы с папой, был отличником, просыпался в 7.30, делал зарядку, кипятил воду в чайнике и шел умываться. Ребята, видя такое дело, решили устроить ему первое боевое крещение, если можно так выразиться в данном случае. Ночью, когда ничего не подозревающая жертва грезила в объятиях Морфея, его дорогие соседи открыли баночку икры "заморской" (баклажанной), предварительно нагрев ее в чайнике, и содержимое аккуратно плюхнули ему под одеяло. Почувствовав некую скользкость, новичок, с трудом проснувшись, долго еще не мог понять, что произошло. Потом, внезапно озаренный, вскочил и вылетел прочь. Вернувшись вскоре, он увидел следующие картину: соседи, склонившись над его кроватью, жадно уплетали уже успевшую слегка просочиться в матрац, рыже-коричневую жижу. При этом они отталкивали друг друга, а под конец самый активный сорвал простыню и стал ее облизывать! Что в эти секунды происходило с невинным зрителем, можно себе представить. Через 2 дня он вернулся к родителям. MаRеO
Советские застойные времена. Московский авиационный институт. Идет предзащита докторской. Соискатель — преподаватель из какого-то поволжского авиационного вуза. Так как МАИ — ведущий ВУЗ, то на факультете имелся собственный докторский Ученый Совет. Для приезжих считалось хорошим тоном пройти предзащиту на какой-либо подходящей по профилю кафедре МАИ. Итак, доклад закончен. После тщательного его обсуждения началось необычное — завкафедрой, Генрих Великий, начал поднимать каждого персонально и спрашивать: — Есть докторская или нет? Единогласно признали — есть! — Тогда, ученый секретарь -зачтите характеристику с места работы! Оп — па, приехали! Последний абзац, на полстраницы: …Нечистоплотен в отношениях с женщинами и т. д и т. п. Ужас, скандал! С такой характеристикой не то что к докторской — к студентам нельзя допускать. Вспомните партком, местком и иные псевдоидеологические органы! Оказалось, у парня три любимые женщины. Он их всех холит и лелеет, прекрасно к ним относится — но не женится. А каждая из этих прекрасных дам желает стать единственной, причем супругой! Отсюда шум и гам на всю авиационную деревню… Генрих еще раз спрашивает-есть докторская или нет? Помявшись, решили — есть. — Тогда я сам дам соискателю характеристику! Парень благополучно защитился, уехал к себе, скоро получил профессора. Хэппи энд. Случайно я потом видел оба варианта этой характеристики. В новом отсутствовал последний абзац. Вместо него стояло одно слово — Жизнелюб. Точка. И чуть ниже — Генрих Великий, подпись и на полстраницы его научные регалии и премии.. Генрих был не только Велик, но и Мудр! Учитель, мы помним Вас!
В годы учебы в универе мы обедать ходили в нашу же универскую столовую. Там все кушанья равномерно раскладывались по длинному ряду столов. Идешь с подносом, накладываешь в него все, что намерен съесть, а в конце — касса, чтобы в валютной форме поблагодарить поваров за обед (готовили, надо сказать, вкусно и недорого). Весь этот процесс отгораживался кирпичной стеной так, чтобы цепочка страждущих была не шире, чем один человек и чтобы все они ДОХОДИЛИ-таки до кассы. Наши парни быстро сообразили, что ништяки можно накладывать не только в поднос, но и во в карманы. А так как таможенными пошлинами облагалось только то, что в подносе, то это давало ощутимую экономию стипендии. Бывало даже, что на подносе стоял один компот, а потом на стол доставалась из недр студенческих широких карманов гора пирожков :) Очень любили парни столовую. Толпимся как-то около аудитории после дружного обеда, ждем препода. Подходит наш завлаб и по совместительству куратор нашей группы и в такой небольшой задумчивости очень серьезно (что было не очень ему свойственно, человек он веселый) изрекает: "После этой пары прошу зайти ко мне. Это по поводу столовой. Особенно это мальчиков касается". Ессно, очко подсело у всех. Пропалились! Как минимум светит ковер у декана, а то и отчислением попахивает. Уже думаем, стоило ли тратить три года, если закончить учебный процесс вот так вот... Девчонки подбадривали нас, как могли, успокаивали. Пара прошла в напряжении, материал с доски списывали чисто механически, каждый углубился в своих траурных мыслях. Наступает час Х — перемена. Подходим к его кабинету. Куратора как на зло нет, ушел куда-то. Девчонки решили не бросать нас в час казни и хранили женодекабристскую верность нам. Каждая минута все медленне и медленнее. Наконец, пришел: "Ребята, у нас в столовой сегодня банкет будет. Помогите, пожалуйста, там столы переставить". Мы не веря своим ушам, робко спрашиваем: "И это все?" — "Да, все". Не нужно говорить, с каким энтузиазмом мы прямо побежали выполнять просьбу! И только за углом коридора нас накрыл несдержимый дружный хохот! Веселые были годы :)
Середина 80-х. Институт. Кто помнит – тогда еще проходили и сдавали экзамен по Истории КПСС. Учебник напоминал силикатный полуторный кирпич – его так и называли в обиходе. Чтобы сдать экзамен, надо было вызубрить этот «кирпич» и иметь при себе общую тетрадь, полную конспектов работ классиков: Маркса – Энгельса – Ленина и прочих, и тетрадь с лекциями. Проскочить на халяву – нереально… Почти. Вовка приехал учиться в наш институт из Киргизии. Это была какая-то нереальная смесь: русский по паспорту, украинец по фамилии, киргиз по внешности, ленивый до безобразия, не отличавшийся знаниями, но хитрый и изворотливый до невозможности. Описывать его похождения можно бесконечно, но речь сейчас – об экзамене. Какие конспекты? Какие лекции? Какой учебник? Вопрос был решен мастерски, без лишних усилий… С первой группой сдающих в аудиторию заходит Вовка, в шикарном черном костюме (взял взаймы в общаге), с обручальным кольцом на пальце (тоже где-то раздобыл), и слегка заплетающимся языком (100 граммов водки! для запаха) говорит преподу: — Профессор, вы меня извините, я не подготовился, когда можно будет пересдать… — Вы что, молодой человек! По-моему вы пьяны! — Да нет, я просто две ночи не спал – у меня сын родился вчера. После чего следуют поздравления, вопросы о росте, весе, самочувствии и… четыре балла в зачетке. С тех пор я с опаской отношусь к русским с украинской фамилией, родившимся в среднеазиатских республиках. И что характерно – в большинстве случаев оказывается, что не зря. Климат у них там такой, или еще что? Не знаю.
