Петька с Василием Ивановичем делают лабу по биологии — поймали муху.
Петька, пиши: Муха — 6 ног — ползает.
Оторвал Василий Иваныч ей ногу. "Муха, ползи!" — муха поползла.
Петька, пиши: Оторвали мухе ногу — муха ползает.
Оторвал Василий Иваныч мухе еще две ноги — Муха, ползи! Муха ползет.
Петька, пиши: Оторвали мухе еще две ноги — муха ползает.
Тогда Василий Иваныч отрывает мухе последние три ноги — Муха, ползи!
Муха лежит. МУХА, ПОЛЗИ! Муха лежит... МУХА ПОЛЗИ!!!
Муха не ползет. Петька пиши: Оторвали мухе последние три ноги — муха оглохла...
Петька пиши: Оторвали мухе последние три ноги — муха оглохла...
Василий Иванович с Петькой сидят, скучают:
— Петька, сгоняй на хутор к старику-самогонщику, сообрази чего-нибудь!
— Это можно. Через час Петька возвращается.
— Ну как?
— Да нет у него ни фига.
— Эх, молодежь, всему вас учить надо. Пойдем вместе. Приходят к деду. Василий Иванович:
— Здорово, отец!
— Здорово, сынки! — Мы вот к тебе от имени Советской власти. Вот я гляжу, хата у тебя старая.
— Ох, какая старая! — Петька, запиши: новую хату ему от
Советской власти! И жена у тебя вроде старая...
— Ой, какая старая! — Петька, запиши: новую жену ему от
Советской власти!
— Сынки! Родненькие! Да сколько ж я вас ждал! Сели за стол, выпили, с собой взяли. Уже в дверях Василий Иванович как бы невзначай:
— Слышь, дед! А может у тебя и х[рен] старый? — Уж какой старый! — Петька, запиши: х[рен] ему от Советской власти!
— Петька, запиши: х[рен] ему от Советской власти!
— Василий Иванович, как "грудь" пишется, через "т" или "д"?
— Пиши по-простому, Петька: "сиськи". — Так, что ж я по-вашему революцию СИСЬКАМИ защищал?!
— Так, что ж я по-вашему революцию СИСЬКАМИ защищал?!
Василий Иванович и Петька отступают, ожесточенно отстреливаясь от белогвардейцев, Петька:
— Василь Иваныч!!! Штаны пулей сбило! !! — Х#@ с ними, Петька! — И я про то же...
— Х#@ с ними, Петька!
— И я про то же...
Сидит Василий Иванович, бреется. Вдруг звонит звонок.
Он открывает дверь, на пороге стоит изысканно одетая девушка.
— Питер дома?
— Чего?
— Петька, что ли? Нету!
— Передайте ему, что у меня сегодня вечером дебют.
Пусть приходит поближе познакомиться со своим идеалом.
Вечером приползает пьяный Петька. Василий Иванович ему:
— Слышь, Петька! Твоя [м]лядь заходила, сказала, что ты пе[тух], что ее сегодня вечером [дол]бут и чтоб ты приходил со своим одеялом!
Международные соревнования по затяжным прыжкам с парашютом.
В финале — трое: американец, француз и Василий Иванович.
Приз — мешок золота — должен получить тот, чей парашют раскроется ниже всего.
Первым прыгает американец. Летит, летит, раз — на высоте сто метров раскрывает парашют, ломает ноги.
Публика в восторге.
Вторым прыгает француз. Летит, летит, раз — на высоте пятьдесят метров раскрывает парашют, ломает позвоночник. Публика в восторге — явный лидер!
Третьим прыгает Василий Иванович. Летит, летит...
Шмяк об землю. Публика, аж пищит — ниже земли не упадешь!
Василий Иваныч покряхтывая встает, отряхивается и говорит: — Так-с! С парашютом, козлы, накололи! Посмотрим, как с золотом.
— Так-с! С парашютом, козлы, накололи! Посмотрим, как с золотом.
Петька приходит к Василию Ивановичу и говорит:
— Василий Иванович, у Анки зуб болит.
— Ну и что?
— Так я ее пристрелил, чтобы не мучилась.
Чапаева с Петькой направили в Африку для культурной помощи слаборазвитым странам. Вскоре приезжает комиссия ЦК проверять их работу. Они видят скачущего Чапаева в развевающейся бурке по берегу реки Лимпопо и буксирующего на тросе [мав]ра, скользящего по реке на водных лыжах. Комиссия довольна. Она движется дальше и встречает Петьку, который запряг в плуг двух [мав]ров и пашет землю. Комиссия возмущена:
— и это вы называете культурной помощью? Берите пример с товарища Чапаева, катающего [мав]ра! — не, это Василий Иваныч крокодила на живца ловит!
— не, это Василий Иваныч крокодила на живца ловит!
Петька: "Василий Иванович! Гольфстрим замерз!"
Василий Иванович: "Сколько раз говорил евреев в отряд не брать!"
Садятся как-то Петька с Василием Ивановичем обедать.
Василий Иванович и спрашивает:
— А что, Петька, Фурманов есть не будет?
— Я спрашивал, он сказал, что сыт. — Ну так пусть поссыт и садится!
— Ну так пусть поссыт и садится!
Моются Василий Иваныч с Петькой в бане.
— Василий Иваныч, а у тебя ноги куда как грязней моих!
— Так я, Петька, и постарше тебя буду.
— Василий Иваныч, а что главное в ceксе?
— В ceксе, Петька, главное чтобы не тебя!
— Петька, хочешь я тебе про парадоксы расскажу?
— Василий Иванович! Отстань, я с тобой после нюансов не разговариваю!
Василий Иванович и Петька мечтают о будущем.
— Жизнь, Василий Иванович, будет прекрасна и удивительна.
Консерватории постоят...
— Правильно, Петька, консерватории, а сверху пулеметы поставят.
— Это зачем же пулеметы, Василий Иванович? — Чтоб консервы не сперли.
— Чтоб консервы не сперли.
Поехал как-то Василий Иваныч в Англию, опыт перенимать. Возвращается, встречает его Петька. А Василий Иваныч выходит из самолета весь в малиновом смокинге, за ним штук двадцать чемоданов несут, из багажного отсека 600-й "Мерс" выгружают...
— Откуда столько денег, Василий Иваныч?!
— Да понимаешь, Петька, сели мы с ихними лордами в очко сыграть. Один и говорит: "Очко!". Я ему:
"Покажи!". А он мне: "Ну что вы, Василий Иванович, мы же тут все джентльмены!". Вот тут мне карта и пошла...
Вот тут мне карта и пошла...
