Национальные анекдоты

Париж. Елисейские поля. На светофоре останавливаются 6-литровый мерс, 607 пыжик и велосипед. Водители увидели друг друга, удивление сразу же сменилось бурной радостью. Припарковались. Кинулись друг другу в обьятия:

- Боже ж мой, - Сёма, Ицык, Хаим, сколько лет, сколько зим. . .

А помнишь Одессу, а помнишь наш двор. . - А тётю Песю, А управдома Исэра Пинховича. . . - Вот это встреча! В ПАРИЖЕ! ! ! Нет, так расходиться нельзя, знаю тут один уютный ресторанчик, пошли посидим, пообедаем. наших вспомним.

Тут водитель велосипеда Семён замялся:

- Ой ви знаете, это таки Елисейские поля, боюсь здешний ресторанчик будет мне не по карману!

- Семён, ну что за условности между нами, ну не будешь кушать. .

Первый рабочий день Абрама в магазине отца. Вечером Сара спрашивает у мужа:

- Мойша, как наш сын справляется с работой?

- Будет он торговцем, но его еще учить и учить.

- А чего он, не так что-то делает?

- Когда сдачу возвращает - плачет!

Старый еврей учит сына:

- Запомни Иося, женщины таки стоят денег, и чем красивее, тем дороже!

- Папа, а как же любовь?

- А любовь сынок русские придумали, чтобы денег не платить!

Одесская семья:

- Яша, на могилку чаще цветы приносят, чем ты мне...

- Сара, я не понял! И таки что ты предлагаешь?! . .

Моня и Ицик эмигрировали в Париж.

Французского ни один из них не знает.

Приходят они первый раз в ресторан. На всех столах стоят маленькие стеклянные баночки, в них какая-то жёлто-коричневая масса. Должно быть, это что-то очень дорогое, потому что посетители берут эту массу крохотными порциями. Моня и Ицик ломают голову, что бы это могло быть.

(Горчица у евреев Восточной Европы была почти неизвестна, вместо неё употребляли смесь тёртого хрена со свёклой). Они решают попробовать, что это за жёлтая дорогая вещь.

Как только официант отвернулся, Ицик зачерпнул горчицу столовой ложкой и быстро отправил в рот. Из глаз у него брызнули слёзы, лицо побагровело.

- Что с тобой? - удивляется Моня.

- Ах, ты знаешь, - отвечает Ицик, - я сейчас вспомнил, что в прошлом году утонул мой брат Додик.

- Сочувствую! А как эта жёлтая штука? Вкусно?

- Очень.

Тогда Моня тоже набирает ложку горчицы, суёт её в рот - и тоже начинает плакать.

- А ты чего плачешь? - спрашивает его Ицик.

- Я плачу оттого, - отвечает Моня, - что в прошлом году ты не утонул вместе с Додиком.

К одесситу подходит приезжий с чемоданом:

- Скажите, если я пойду по этой улице, там будет железнодорожный вокзал?

- Знаете, он там будет, даже если вы туда не пойдете!

В брежневские времена, когда все государственные заведения чистили по "пятой графе", вдруг обнаружили, что в Министерстве внешней торговли уцелел-таки один еврей. Работает нормально, не подкопаешься, но команда свыше. . . И вот вызывают его к начальству:

"Так, Абрам, ответственное задание - едешь во Францию продавать

Одному еврею сын сообщил, что принял христианство. Расстроился еврей. Пошёл со своим горем в синагогу. Молится:

- Господи, я такой праведник. За что мне такое наказание? Господи, я ортодоксальный иудей, а мой сын христианин.

Сверху голос:

- Мой тоже.

Идут по улице два еврея. Один тяжело вздыхает. Второй спрашивает:

- В чем дело, Изя?

- Ой, вот я сейчас иду на работу, а к моей Саре может прийти Зяма и переночевать!

- Что вы, Изя! Сейчас же день, он не сможет переночевать!

- Ой, вы не знаете Зяму - такой может и днем переночевать!

Я русский и называл своих детей обычными русскими именами.

Но сейчас, когда я зову их всех восьмерых: "Ань, Вань, Тонь, Дунь, Сень, Дань, Мань, Жень! ", меня всё больше преследует подозрение, что я-таки китаец...

После года, проведенного в Израиле, Семен Маркович возвращается к себе домой. Весь переполненный эмоциями, он прилетает в аэропорт, и там его встречают таможенники. Тщательно сверили фото в паспорте, проверили все сумки и чемоданы, всю одежду и, наконец, задали ему вопрос:

— Какова цель вашего возвращения?

Русские дети суровы. Они ждут температуру "- 50", когда отменяют уроки в школе, и можно спокойно пойти погулять на улице!

Абрам согрешил с чужой женой и, как положено, пришел в синагогу за отпущением грехов. Его встречает Раввин.

- Отвечай, с кем ты совершил грехопадение?!

- Не могу, раби

- Можешь и не стараться! Я и так знаю, что ты согрешил с женой булочника Шихмана - она известная блудница.

- Нет, раби

- Нет?! Так, значит, ты согрешил с дочерью портного Каца?!

Как та низко пал, несчастный!

- Нет, раби

- Что-о-о-о?! Неужели ты спутался с этой распутницей, племянницей лавочника Рабиновича?! О-о-о-о!

- Нет, раби

- Ах, нет?! Вон отсюда, развратник! Не будет тебе никакого отпущения!

Абрам выходит из синагоги довольный, как слон. Столпившиеся у крыльца

Евреи спрашивают его:

- Ну как, Абрам, отпустил тебе раби грех?

- Нет

- А чего ты тогда такой довольный?

- А я таких три адреса узнал!

- Гиви, про таблетки виагра знаешь?

- А для чего они?

- Ну чтобы ты мог 2-3 раза за ночь!

- Успокоительное, что ли?

Два таджика слушают радио:

«Африканских мигрантов не пускают в тоннель под Ла-Маншем…»

Один другому:

- Вот, блин, лентяи безрукие! Мы бы за ночь еще один рядом прокопали…