Рабинович приходит к адвокату:
- Посмотрите, что мне пишет этот мошенник Кацман: я, дескать, должен вернуть ему две тысячи долларов, иначе он подаст на меня в суд. Никогда в жизни я не брал у него двух тысяч долларов, могу в этом поклясться!
- Что ж, тогда дело совсем простое... Барышня, диктую: "Поскольку двух тысяч долларов я у вас никогда не брал, то ваш иск меня не волнует... ".
- Но, господин адвокат, так не годится! Барышня, пишите: "Так как две тысячи я вам давно вернул, то ваш иск... ".
- Господин Рабинович, но вы только что сказали, что не брали у него этих денег!
- А что, разве брал?
- Почему же вы хотите написать, что давно их вернули?
- Видите ли, господин адвокат, если я напишу так, как говорите вы, кончится тем, что он выставит двух свидетелей, и они подтвердят, что он таки давал мне деньги. .. Если же я напишу, как я хочу, тогда двух свидетелей выставлю я.
Рабинович садится в такси. Видит, на счётчике "10 гривен".
- А это ещё что такое?
- Это за посадку.
- Нет, шеф, так дело не пойдёт. Разгоняй, я на ходу запрыгну.
- Рабинович, почему вы продаете водку "Абсолют" по двести, когда у Меерсона она стоит сто?
- Ой, мне нравятся эти вопросы! Идите и купите водку"Абсолют" у него!
- Но у Меерсона как раз сейчас нет водки "Абсолют"!
- Ну так когда и у меня не будет водки "Абсолют", я сразу буду продавать ее по сто!
Рабинович решил жениться на дочери чукчи. Родители его, конечно, расстроились, но делать нечего - поехали смотреть невесту. Зашли в чум, увидели большую родню. Сара, мать жениха, тычет в бок его отца, Моисея:
- Ой, какие страшные!
Тут встаёт дядя невесты и говорит:
- Однако я в приданое племяннице даю стадо оленей.
Отец невесты говорит:
- Я даю звероферму по разведению норок.
Дед:
- Я даю золотой прииск.
Тут Сара снова толкает Моисея в бок: - Моня, смотри, она на японочку похожа!
- Моня, смотри, она на японочку похожа!
После Гражданской войны в Одессе был большой дефицит товаров, а, следовательно, повсюду спекулировали, чем угодно. Рабинович слышит, что имеется большой спрос на свечи. Узнав, что большую партию свечей недавно купил Шлемензон, он идёт к нему, перекупает свечи и сразу же оптом продаёт их в Бердичев с большой выгодой.
Через неделю приходит гневная телеграмма: заберите ваши свечи назад, они не горят, в них просто нет фитиля, и верните деньги.
Рабинович в отчаянии бежит к Шлемензону:
- Ты меня погубил! Твои свечи не горят!
- Ну и что с того? - отвечает Шлемензон. - Как ты думаешь, для чего я их покупал: чтобы они горели или чтобы их перепродать?
Рабинович, прогуливаясь по Ватикану, обратил внимание на огромную очередь у одной из церквей. Поинтересовавшись, за чем это стоят, он выяснил, что верующие стоят за местами в раю. Отстояв очередь, он тоже зашёл и потребовал продать ему Ад, причём - целиком. Естественно, поначалу ему отказывали, но, подняв большой шум, он добился того, что Папа Римский лично заинтересовался причиной возникшего шума и отдал команду продать Рабиновичу то, что он просит. Быстро сторговались на 10 тысяч евро.
Получив на руки индульгенцию с подписью и личной печатью Папы о том, что весь Ад целиком продан ему за 10 тысяч евро, Рабинович обратился к людям, стоящим в очереди:
- Всё! Стоять вам больше не за чем! Я выкупил весь Ад, теперь вам уже и попасть кроме рая некуда! Можете расходиться...
Продажи мест в рай сразу же перестали пользоваться спросом. Обеспокоенный Папа Римский, поняв свою ошибку, обратился к Рабиновичу с просьбой продать ему Ад обратно. Рабинович, подумав, начал торг... с 10 миллионов.
Рабинович, подумав, начал торг... с 10 миллионов.
Рабинович, измученный морской болезнью, приплывает в Нью-Йорк. Шатаясь, он спускается по трапу. И вдруг видит водолаза, который в полном прикиде поднимается из воды.
- Ой, - говорит Рабинович, - если бы я знал, что сюда можно прийти пешком...
- Рабинович, как к Вам относятся Ваши дети?
- Как к Богу.
- Это как?
- Меня почти не слушают, просьбы мои не выполняют, иногда делают вид, что меня вообще не существует, но, когда им что-то понадобится, сразу зовут.
Абрам выходит из такси, шарит по карманам и говорит:
- Кажется, я кошелек в машине обронил! Таксист нажимает на газ.
Абрам:
- А Рабинович не наврал, сработало!
80-е годы. В аэропорту Шереметьево евреи-эмигранты ждут самолёт на
Вену.
По радио объявляют:
- В связи с вылетом в Париж делегации ЦК КПСС рейс на Вену задерживается.
Ещё через час:
- Рейс в Вену откладывается в связи с вылетом в Рим делегации ВЦСПС.
Рабинович говорит приятелю: - Слушай, Фима, если они все улетают, может, нам остаться?
- Слушай, Фима, если они все улетают, может, нам остаться?
- Рабинович, я слышал, что вы купили новый телевизор! Вы таки стали лучше жить?
- Я вас умоляю, Фима! Нам таки стало лучше видно, как другие живут лучше нас...
В школе идет показательный урок, с родителями. Вызывают к доске Изю
Рабиновича
- Сколько будет дважды два?
- Пять!
- Неправильно. Подумай, Изя.
- Три!
- Опять неправильно, ещё подумай, вспомни таблицу умножения.
- Три с половиной!
В это время раздаются аплодисменты - хлопает папа-Рабинович.
- Рабинович, чему Вы радуетесь?! Ваш сын ничего не знает! - ЗАТО КАК ВЫКРУЧИВАЕТСЯ!
- ЗАТО КАК ВЫКРУЧИВАЕТСЯ!
Рабинович едет в купе поезда и периодически вздыхает. Наконец сосед не выдерживает:
- Что вы вздыхаете? Все в порядке?
- Да, всё в порядке.
- Дети в порядке?
- Да.
- А бизнес?
- Да, все отлично.
- А что ж вы все время вздыхаете? - Что вы от меня хотите? Мы так дышим.
- Что вы от меня хотите? Мы так дышим.
- Иногда мне бывает страшно неудобно, - признаётся своему другу Рабинович, - я часто разговариваю во сне.
- Яша, стоит ли беспокоиться о таком пустяке...
- Для тебя пустяк, а мои коллеги вечно смеются надо мной. - Какие коллеги? - По работе...
- Какие коллеги?
- По работе...
Небольшое пояснение: совершая молитву, евреи не должны прерывать её разговорами на бытовые темы. При необходимости можно сделать лишь немой жест. Прерывать молитву разрешается только с целью выполнения каких-либо других религиозных предписаний.
Рабинович, будучи в командировке, поздним вечером приходит в гостиницу и просит его поселить. Свободно одно-единственное место, да и то в двухместном номере, где уже поселился Шлемензон.
Рабинович входит в номер. Шлемензон как раз совершает вечернюю молитву.
- Могу ли я занять вторую койку?
Шлемензон молча кивает и продолжает молиться.
- Ничего, если я буду иногда приходить поздно?
Молящийся Шлемензон мотает головой: дескать, ничего.
- А вы не будете против, если я как-нибудь приведу сюда девочку? - продолжает Рабинович.
Шлемензон поднимает руку и делает указательным и средним пальцами знак: двух.
