и накрыл им тело женщины, чтобы мальчишка не видел изувеченную, залитую кровью мать. Очень быстро приехала милиция, оцепившая место происшествия, "Скорая помощь", зачем-то пожарные, собралась огромная толпа зевак. Все они охали, ахали и обсуждали произошедшее. Как-то так вышло, что без внимания остался только плачущий мальчишка, сидевший на обочине дороги. "Ну, как так? " — подумал Никулин, вышел из толпы (милиция, увидев известного актёра, останавливать его не стала, только честь отдала) и сел рядом с мальчиком. Утешил, как мог, подарил свой красный галстук с изображением пчелы, а потом ещё и на такси домой к бабушке увёз.

В этот день у Никулина была назначена серьёзная встреча с японской делегацией. Юрий Владимирович, естественно, опоздал. Опоздал почти на полтора часа, да ещё и вошёл в кабинет без пиджака (костюм приобретался специально за границей, для протокольных мероприятий), без галстука, в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Руководитель токийской делегации Ито Кобаяси и его коллеги посчитали внешний вид и опоздание Никулина оскорблением, нарушением протокола, на котором азиаты зациклены, и демонстративно покинули цирк.

Только спустя пять лет Кобаяси узнал истинную причину опоздания директора Цирка на Цветном Бульваре. Никулина пригласили в столицу Японии, прислав за ним самолёт, принадлежащий компании. В офисе Юрия Владимировича встретило семьдесят восемь низко поклонившихся японцев без пиджаков, без галстуков и в белых рубахах, рукава которых были закатаны до локтя.

спросили — что ей интересно было бы посмотреть в Советском Союзе, с кем познакомиться?

Депутатша ответила, что в молодости занималась музыкой и ей было бы интересно узнать, как в Советском Союзе обстоят дела в этой отрасли народного хозяйства.

Решено было показать так сказать товар лицом. Самым подходящим для обаяния депутатши признали Журбина — 36 лет, член КПСС, на тот момент автор 6 мюзиклов, 3 опер (в том числе первой советской рок-оперы "Орфей и Эвридика"), 2 симфоний и нескольких концертов для фортепиано с оркестром. Это не считая многочисленных песен и мелодий к фильмам.

В назначенное время в квартиру к Журбину приехала депутатша в сопровождении переводчика и сопровождающего.

Познакомились, сели пить чай. Журбин, что называется распустил хвост и рассказал обо всех своих достижениях.

Потрясенная депутатша слушала с открытым ртом про рок-оперы и симфонии, вынуждена была признать, что в Мексике нет и близко ничего подобного. Журбин сыграл несколько своих мелодий на рояле.

Депутатша, что называется "була у захваті".

Наконец, Журбин вспомнил, что его гостья тоже имеет какое-то отношение к музыке и предложил ей сыграть что-нибудь.

Депутатша отказывалась, говорила, что она никоим образом не может даже и подумать, сесть за инструмент после великого Журбина, ведь его рок-оперу сыграли (подумать только!) уже около 2 тысяч раз.

После таких лестных слов гостьи, Журбин удалился к тумбочке, достал одну из своих пластинок, надписал и одарил ею депутатшу.

Но Журбин снисходительно настаивал.

— Ну, хорошо, — наконец-то сдалась депутатша.

— В молодости, я сочинила одну песню. Сейчас я вам её исполню.

Мексиканка села за инструмент и сыграла. И даже спела.

Повисла звенящая тишина. У всех трёх советских товарищей отвалилась челюсть.

Журбин что-то лепетал про то, что он считал эту песню народной. Но нет. Автор мелодии и слов сидела за его роялем собственной персоной.

Это была Консуэло Веласкес.

И её "Bésame mucho".

так еще и оборудована металлической лесенкой через трубу тепловой сети. Что мне нравится на моей любимой родине – так это то, что строгость законов в ней всегда умалялась их неисполнением.

Тайминг выверен до секунды, утром туманным с сумкой с материалами и туфлями Högl, каблук 8 см, я несусь на всех парах, потому что как всегда опаздываю. Пролетаю больницу насквозь и упираюсь носом — в свежезаваренный забор. Прям поверх металлической лесенки, и заварен прочно. Рядом топчется в растерянности какой-то молодняк. Видать, для них тоже неожиданность. У меня выбора нет – если я пойду в обход, я опоздаю. А я ж сегодня типа учитель. Я – ребята, что делать будем? Они – ну, мы вас можем подсадить. Но сами не полезем. Лады. Костюмчик брючный, хоть тут повезло. Запихали они меня наверх кое-как, свалилась я на другую сторону, дальше – а второй забор тоже заварен! Суки! Как я корячилась! Молодняк рукоплескал.

К счастью, школьный забор остался дырявым без изменений, я не опоздала, бегом переобулась, бегом в кабинет, занятие провела, выплываю гордо в коридор. Вся такая умная, в очочках и Högl. И что вы думаете – прямо на меня идет тот самый молодняк, который меня на верх забора час назад под задницу запихивал! Провалиться мне на этом месте! И знаете, что они сделали? Они – отвернулись. Они одновременно всей компанией посмотрели в сторону, синхронно. Как сказала мне одна учительница, "В нашей школе мы уважаем друг друга. Преподаватели не ругаются матом при детях, дети не ругаются матом при преподавателях".

что в связи с тем, что кто-то отменил свою запись, я могу прийти к ним уже в 9.30. Я как раз только отправила свою семью в школу и на работу, а часы уже показывали без четверти девять, и до врача было 35 минут езды.

Поэтому я торопилась. Как, наверное, большинство женщин, перед посещением гинеколога я хотела уделить некоторое время интимной гигиене, но на этот раз у меня было слишком мало времени для тщательного ухода, поэтому я просто схватила тряпочку для мытья, лежавшую на умывальнике, и быстренько подмылась с ее помощью, чтобы хотя бы иметь "презентабельный" вид. Тряпочку я быстренько бросила в бак с грязным бельем, быстро оделась и в спешке поехала в клинику. Там мне пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем я смогла войти в кабинет к доктору. Так как я, как и множество женщин, знакома с этой процедурой много лет, то я привычно залезла на кресло, смотрела в потолок и представляла себе, будто я в Париже или в каком-нибудь другом далеком месте.

Вошел врач и я должна сказать, что была несколько удивлена, когда он сказал: "Ох, как мы сегодня постарались!" Я ничего не ответила и с облегчением восприняла окончание процедуры.

Весь остаток дня я провела за домашними делами — уборка, покупки, готовка...

Когда закончились школьные занятия, моя шестилетняя дочь вернулась домой. Она одна играла в ванной комнате, когда она крикнула: Мама, а где моя тряпочка для мытья?"

Я ей ответила, что она в стирке и чтобы она взяла себе чистую.

Но она возразила: "Нет, мама, мне нужна именно та, которая лежала на умывальнике, я ведь в нее положила все свои блестки и звездочки!"

евреи – граждане Турции, а Турция не участвует в войне.

Немецкий офицер ответил, что там нет турецких граждан, “там только одни евреи”, и тогда Недждет Кент и его помощник тоже сели в вагон и отказывались выходить из него, несмотря на требования нацистов.

На следующей станции уже группа немецких офицеров поднялась в вагон, и принесла извинения Кенту, попросив его вернуться в Марсель, они пригнали для него автомобиль.

Но Кент был непреклонен, “как представитель светского правительства Турции, которое категорически выступает против разделения людей по их религиозным и этническим признакам, я не могу оставить этих людей здесь и отправить их на погибель, " сказал он.

Удивленные его бескомпромиссной позицией нацисты, в конечном итоге, отпустили поезд в Турцию.

Всегда есть Люди с большой буквы??!

В 2001 году Недждет Кент был удостоен ордена за высшие заслуги перед Отечеством, одной из самых высоких наград Турции, а также специальной медалью правительства Израиля за спасение евреев во время Холокоста.

Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Когда вспомнили его героический поступок, ему было 9О лет, то есть примерно через 60 лет.

(Родился: 1 января 1911 года, Константинополь.

Умер: 20 сентября 2002 года (91 год), Стамбул, Турция.

Дети: Мухтар Кент.)

с самим Генри Фордом.

На заводе Ford в Ривер-Руж возникла техническая проблема с большим генератором, и инженеры-электрики завода не могли понять, в чём проблема. Форд лично обратился за помощью к Штейнмецу. Когда "маленький великан" прибыл на фабрику, он отказался от любой помощи и потребовал блокнот, ручку и койку. Он провёл на фабрике два дня и две ночи, слушая шум генератора и выполняя бесчисленные сложные вычисления.

На третий день он внезапно потребовал, чтобы ему принесли лестницу, рулетку и мел для доски. С большим трудом (учитывая его горб и дисплазию плеча) он поднялся по лестнице, пока не достиг вершины генератора. Используя рулетку, он вымерял точную точку на поверхности огромной машины и сделал отметку мелом.

Затем он спустился по лестнице и сообщил скептически настроенным инженерам, окружавшим его, что им придется снять боковую пластину, разобрать катушку генератора и снять 16 витков провода, начиная с того самого места, где он сделал меловую отметку.

После внесения исправлений, к изумлению инженеров, генератор снова заработал идеально.

Генри Форд был в восторге, пока не получил счёт от General Electric на сумму $10 000. Он признал отличную работу, проделанную блестящим инженером европейского происхождения, но почтительно попросил прислать более подробный отчет о проделанной работе, ведь 10 000 долларов были астрономической суммой в то время!

Штейнмец выполнил просьбу и вернул счёт, к которому он добавил следующую информацию:

— Меловая отметка на генераторе — 1 доллар;

— Знание того, где её нужно поставить — $9, 999;

— Итого к оплате: 10 000 долларов США.

Счёт был оплачен. Молча, без протестов и без дальнейших задержек.

Эта история упоминается в письме Джека Б. Скотта редактору журнала "Life", опубликованном 14 мая 1965 года.

Штейнмец имел рост всего 120 см, но он стал великим инженером и ученым. Альберт Эйнштейн, Никола Тесла и Томас Эдисон были его друзьями, а его вклад в математику и электротехнику сделал его одним из самых любимых и мгновенно узнаваемых людей своего времени.

выгодного контракта, в кабачок. Естественно, русских (вернее, русскоязычных) до фига. Такое впечатление, что из Москвы и не уезжал. Садятся за столик, заказывают всяческие напитки, закуски. Недалеко от них расположилась немецкая семейная пара. Очень симпатичные молодые люди, лет так 30-ти.

Муж явно спортсмен. Высокий и накаченный. Тихо сидят, никого не трогают.

А наши-то — гуляют! И не только мой приятель, но и все остальные вокруг!

И вот, после очередной порции горячительного, за одним из столов начинается скандал (причина его неясна. Вот просто так! Выпили!)

Скандал начинает разрастаться! Все очень громко и эмоционально! Уже дело почти доходит до мордобития! А нашим-то — по фигу. Привычные. Никто и внимания не обращает. И вот... только немецкий накаченный мол чел, возмущенный происходящим, решает, что дебоширов нужно утихомирить. Отбрасывает в сторону салфетку, грозно и медленно начинает подниматься из-за стола, сжимая кулаки (по рассказу моего приятеля, масса тела там была приличная). И тут... Вскакивает с места жена мол чела, хватает его за руки, и ОЧЕНЬ громко кричит: (по-немецки) Ганс! Ганс! Прошу тебя, не надо, пожалуйста. ПЬЯНЫЙ РУССКИЙ — ЭТО НЕ СТРАХОВОЙ СЛУЧАЙ!

70. Высокий, благородная осанка, седые волосы, аккуратно подстриженная щеточка седых же усов, золотые очки. Костюм, пошитый в ателье на заказ. Туфли от Гуччи. Клиника не из бедных. Сидим, ждем. В кабинетах кипит работа, жжужит машинка, кто-то попискивает, но не сильно.

И вдруг, я слышу рядом с собой русскую речь, да еще приправленную матом.

Посмотрев на соседа, я услышал, как из под седой щеточки усов вылетали грозные слова русского мата. Примерно так:

— Мать вашу, профурсетки! Долго меня здесь еше будут мариновать?

Это он обращался к девушкам в регистратуре. Они, мило улыбаясь, пытались понять, что он говорит. Я выжидал, что будет дальше.

— Где ваш грёбаный доктор, так вас и перетак через коромысло? — совершенно не повышая голоса, хорошо поставленным командирским голосом спрашивал клиент.

Девушки, хлопая глазами, на трёх языках пытались спросить его, что он хочет.

Ни на один язык клиент не реагировал. Мне стало жалко девочек, которые уже начали по телефонам искать переводчика и озвучил претензии респектабельного господина.

— Мсье, — говорю, опуская виртуозные конструкции, — желает знать, когда его примут?

— Простите, мсье, — отвечают мне регистратурные девушки, — Нам кажется, что вы недостаточно хорошо понимаете, что говорит клиент.

Он произнес гораздо больше слов, чем вы нам перевели.

Может быть он еще имеет какие-нибудь пожелания?

— Нет, говорю, мсье хочет всего лишь знать, когда его примет врач.

— Ну хорошо, — недоверчиво говорят мне девушки, — передайте мсье, что у нас два врача. Через 15 минут придет очень опытный врач, который знает 12 языков. Возможно, он поймет клиента лучше, чем вы.

— Хорошо, — отвечаю я им. Перевожу седовласому господину их слова.

Господин же на меня совершенно не обращает внимания, как будто я его слуга и, естессно, обязан заботиться о "понятиях" мсье.

— Мать вашу так и так, и в глаз, и в таз, и через плечо! А быстрее нельзя?

— Мсье, — успокаиваю я его, если у вас сильно болит зуб, медсестры могут дать вам обезболивающее.

— А ты кто такой? — не поворачиваясь, обращается он ко мне.

Я представляюсь, показываю ему свое удостоверение. Он презрительно цедит сквозь зубы:

— Флик, я твою работу и тебя пользовал во все места!

И продолжает с матюгами критиковать работу стоматологов и всех врачей в общем. Причем, делает это совершенно безэмоционально.

От такого нахальства, я потерял дар речи. Но, думаю, черт с тобой. Потерплю. А вот выйдем, я с тобой поговорю иначе.

Ровно через 15 минут, заходит щупленький старичок и проходит в стоматологический кабинет. Через минуту пригласили нашего мсье.

Некоторое время в кабинете был слышен командирский голос недовольного мсье, который бубнил свои претензии доктору. И вдруг мы услышали раскаты грома:

— Твою мать! Задрыга х.. в! Пе.... с российский! Чтоб у тя отсохло там и там! Чтоб твой сраный зуб рос у тебя в жопе и каждый раз, когда ты срешь, он бы у тебя болел! И мать твою и отца я видал в гробу и там же их пользовал во все места и отверстия!

Бас был внушителен и грозен. Я перепугался и, на ходу отстегивая шокер, бросился в кабинет, спасать старичка доктора. Но дверь открылась мне навстречу и оттуда вылетел, красный как бурак, держась за сердце, наш седовласый русскоговорящий мсье и борзо выскочил из стоматологии.

Из кабинета, послышался грозный рык:

— Следующий!

— Вот, видите, сказала мне одна из регистратурных девушек, — наш доктор сразу понял, что бедный клиент глух.

— Да и язык клиента наш доктор знает лучше вас!

— Это очевидно, — добавила другая.