Великой отечественной войны)

Только он их никогда не одевал ни на какие парады.... Просто планку иногда носил, не любил бряцать железками, как он говорил бабушке.

Я помню уроки мужества в школах, приходили ветераны с кучей медалей.. рассказывали про всякие случаи.. но я помню, почему-то все были штабные крысы, почему-то я им не очень верил. И поговорить любили.

А я своего деда сколько ни спрашивал, он про войну ничего на рассказывал... Молчал и все.. К наградам своим относился наплевательски... Если бы не бабушка, все бы порастеряли. А вот награды своего фронтового друга ( у того никого в живых не осталось, когда он погиб ) берег, как зеницу ока.. И когда я какой-то орден его друга взял поиграться — здорово меня наказал и запретил когда либо к ним подлазить — хотя своими играть разрешал, сколько влезет..

Я подрос, и уже когда деда не стало, все-таки узнал несколько историй... От отца. Дедушка Боря был обычным рядовым, водилой на грузовике ( полуторка или что там было.

В обслуживающем аеродром батальоне. В 1941, когда отступали вовсю.. летчикам, как и всем, приходилось очень туго. Летали день и ночь, почти без отдыха. Точно так пахали и все в обслуживающем аеродром персонале.

В один день ескадрилья пошла на задание. Все вернулись — кроме одного летчика, с которым мой дед дружил.. В это время немецкая пехота и танки вышли на аеродром. Все срочно отступали — самолеты подняли в воздух, а народ — по машинам и срочно отвалил на задние рубежи ( как это часто случалось в первый год войны ).

Остался один дед со своей полуторкой. Почему? Решил свою машину не бросать и ждать до конца своего боевого товарища. Откатил на грузовичке в какой-то лесок и сидел один с винтовкой. Немцы уже вовсю хозяйничали на аеродроме.

И в этот момент дед увидел свой самолет, который шел на аэродром на посадку. Дед на полных газах понесся по аеродрому и в поле, навстречу самолету, махая рукой из кабины. Летчик понял, что дела плохи и пошел дальше на восток, через лесок и дальше — на поля. Дед развернул свою колымагу и помчал следом. Выручило то, что немцы тогда наглые были и, бывало, не особо напрягались. Дали пару залпов.. открыли огонь из пулеметов — машина вся в решето, но каким-то чудом на ходу, и дед живой.

Немцы догонять не стали. Через час нащел дед самолет и летчика в поле на окраине леса. Самолет поврежден, бензина — ноль. Самолет свой летчик бросать отказывался, а дед отказался бросить своего товарища.

Неделю они колесили по тылам... с самолетом, прицепленным за хвост к грузовику ( крылья сняли и положили в кузов). Каким то чудом находили бензин. Натыкались на немцев. Уходили по ночам. Подобрали где-то пехоту в окружении.

Подробности все перечислять не буду. Выбрались тогда к своим. Спасли самолет.

Их уже в родном полку никто не ждал.

Позже дали орден Красной звезды. И летчика наградили.

Было несколько других подвигов. И о них расскажу, если историю эту поддержат.

Дед был здоровенным и сильным человеком.. и очень отчаянным... а характер имел суровый и штабников не любил. И когда его представляли к ордену Славы после другого подвига ( я так понимаю, орден высшего отличия для рядового состава ) — документы штабники благополучно потеряли.

Потом его представляли к тому же ордену второй раз.. за другое геройство.. и опять что то не срослось с штабными командирами. Хотя через пару десятков лет таки наградили.

Дедушка Боря, ты меня часто ругал, за то, что я был сорванцом и тебя не слушал.

Но я тебя всегда помню.. И помню твое простое правило - товарищей не бросать.

пушек у людей ещё не было. Редкой удачей была ситуация, когда кита удавалось загнать непосредственно в залив — там бедолага-гигант лишался свободы манёвра, и его можно было достаточно легко загарпунить. Но кит не идиот и сам в залив не полезет.

В это же время за стадами китов следуют голодные и злые косатки.

Косатка любит кита. Косатка ценит кита. Косатка просто, блин, обожает кита. Это сколько ж мяса для бедного дельфинчика! Косатки могут даже атаковать кита, собравшись в стаю, и в принципе его заесть, но: это колоссальный риск. Почуявший близость смерти кит сопротивляется, как сам дьявол, и часть стаи может погибнуть при атаке или серьёзно пострадать. А косатки, пусть они и жестокие убийцы всего живого вообще, сверххищники океана, друг к другу относятся очень нежно и преданно, и каждая смерть для них — ужасная драма и боль. Живут они долго, группы образуют по семейному признаку, в общем — рисковать драгоценными жизнями сородичей им никакого интереса нет.

И вот проходит год за годом. Иногда людям удаётся загнать кита в залив и убить, иногда кит вырывается в открытое море и уходит. Иногда косаткам удаётся, одурев от голода, таки наброситься на кита и съесть, иногда кит яростно расшвыривает косаточью банду и опять же уходит. А потом происходит ЭТО.

Всё это время косатки наблюдают за людьми. И в какой-то момент они понимают, что им надо делать.

Они начинают загонять китов в залив. Стая косаток набрасывается на кита и гонит его от моря в бухту; а когда кит, загнанный в угол, решает драться до последнего — косатки немедленно отступают. Они предоставляют действовать людям! Люди не глупее дельфинов, они быстро смекают, в чём тут дело; и заметив одинокого кита, который почему-то диким зигзагом приближается к заливу, китобои немедленно спускают на воду вельботы. Прямо вокруг них в воде скачут косатки, клацая зубами; но люди их не боятся, они знают, что это союзники и помощники. Люди убивают кита гарпунами и забирают часть туши — а остальное честно оставляют плавать в воде. Кушайте, дельфины! Заслужили.

Следующий этап: косатки присматриваются к человеческой охоте ещё внимательней, и понимают не только то, что люди способны легко убить опаснейшего зверя, но и то, как именно они это делают. После чего эти скотины дожидаются, пока в кита воткнутся первые гарпуны. Это самый опасный для людей момент: раненый кит начинает метаться, он мало того что может перевернуть и разбить вельбот, он ещё и может таки вырваться и уйти умирать далеко в море, где хрен ты уже подберёшь его тушу. Что делают дельфины? От каждого гарпуна свисает длинный трос с поплавком. И косатки начинают после попадания гарпунов хвататься зубами за эти тросы, удерживая кита на месте! Китобои рассказывали, что вожачка стаи — у косаток матриархат — начинала при этом яростно выпрыгивать из воды, как бы вопя: "Ну, ну, тормозные обезьяны, давайте же! Мы танкуем, вливайте! "

Это сотрудничество продлилось не меньше десятка лет! Обе стороны были полностью довольны друг другом. Вероятно, пройди таким макаром ещё несколько веков — и косатки бы окончательно приручились, у них бы укоротилась мордочка, появился бы прикольный пегий окрас, трогательные вислые уши и хвост колечком и они начали бы приносить китобоям потерянные гарпуны в пасти. Но... тут ведь как: большие полосатики тоже умные. Они посмотрели на этот угар и чад кутежа, сказали "Седна-мать, киты добрые, шо ж деется-то" — и навсегда ушли от берегов залива Таффорд, изменив вековые пути своих откочёвок. Люди и косатки взгрустнули, поникли головами, пожали друг другу с благодарностью руки/плавники — и разошлись в разные стороны искать другой удачи.

А вот теперь расскажите мне ещё раз, дорогие мои свидетели Церкви Бихевиоризма, о уникальности и единичности феномена человеческого сознания.

как пилорама. Друган говорит, что иногда даже уши ватой затыкал. Ну короче, как бы там ни было, а после института, кстати сельскохозяйственного, распределили их в какой-то совхоз. Дали домишко, и зажили они весело и счастливо. Друган, мужичок хозяйственный, живность развел, курочек, поросеночка, еще что-то там!

Живут! Года через два приходит от мамы жены телеграмма, мол, встречайте — приезжаю!

Супруга засуетилась, планы строит. Петушков планирует несколько штук зарубить, маму домашней курятиной покормить.

Друган говорит, что как приедет, так и зарубим, чтобы свеженькое было.

Теща приехала вечером. И сразу начала устанавливать свои порядки. Другана на основе прошлых воспоминаний чуть кондратий не хватил, и созрел у него ночью коварный план. В полчетвертого утра жена засобиралась на утреннюю дойку, она на ферме заведующей работала. Вместе с ней и теща подскочила, а другану на работу к восьми, он еще лежит. Теща опять начала базлать, мол, доченька ее трудяга, а зять тунеядец.

Жена ушла, друган встал. Сидит на кухне чай пьет, теща на повышенных тонах объясняет ему политику семейной жизни. И тут за окном петушок закукарекал. Друган делает зверскую рожу, хватает топор, и в загородь с курами. Хватает петуха, и хрясь по шее, полуфабрикат готов. Притащил на кухню, бросил в тазик. Городская теща от этого действа охренела.

Орет, ты что же, мол, ирод, наделал! А он ей объясняет, что нервы ни к черту стали, громких криков не переносит. Тут следующий петух закукарекал.

Друган опять делает зверское лицо и с криком — НУ, МАТЬ ТВОЮ!!! вылетает во двор и повторяет процедуру. Хрясь, и следующий петушок уже полуфабрикат.

Теща уже не возмущалась, и смотрела на зятя как-то косо. Тут третий закукарекал. Все повторилось. Теща до самого ухода зятя молчала как рыба.

Пришел он на обед. Жена петушков ощипала и суп варит. Когда тещи на кухне не было, она его и спрашивает:

— ТЫ, МОЛ, НЕ ЗНАЕШЬ, КОЛЯ, ПОЧЕМУ НАША МАМА ШЕПОТОМ РАЗГОВАРИВАЕТ?..