Ирония
Мировые правительства более 10 лет создавали систему распознавания лиц.
Когда они наконец закончили, мы все надели маски.

Забыла на стиралке мерный стаканчик от порошка. Муж устроил скандал, мол, ребенок в доме, а вдруг оближет, техника безопасности, бла-бла-бла. Приходит ребенок, открывает оба детских замка на шкафчике с моющими средствами, прячет стаканчик, закрывает оба замка и говорит: «Вот так надо. Запомнила? »

Два часа ночи. За окнами какие-то недолюди битый час слушают одну и ту же недопесню. Сонная сползаю с кровати, бреду на кухню, достаю две картофелины с полки и иду с ними в зал к окошку. По дороге становится немного стыдно за предстоящие действия. У окошка встречаюсь со своим парнем. Он такой же сонный и невменяемый, только с кокосом. . А вроде приличные люди. .

окрестностям провинций, арендуют ветхие дома культуры, и на радость детишкам показывают представления. Есть там фокусник, конечно же, клоун, пара гимнастов и несколько животных с нехитрыми номерами. Персонала, как правило, по минимуму. Если клоун, то он же и администратор и бухгалтер, дрессировщик – сам следит за своими животными, короче, чем меньше народа, тем больше денег достается персоналу после представления.
И вот этим летом начал колесить такой цирк, в котором выступала укротительницей змей и собачек знакомая моей знакомой то ли по Самарской, то ли по Саратовской области. В последний момент влился к ним в коллектив некий Валера со старенькой медведицей, списанной на пенсию с какого-то большого цирка. В отличии от своих сородичей, она была некрупная и неприхотлива в быту. Валера тоже был пенсионер, в прошлом – дрессировщик. Решили его взять с собой, из-за того, что в тех краях у него много старых друзей, которые могли бы помочь с организацией представлений, да и медведица Дума привносила изюминку в представления.
Возил он ее в маленькой ржавой Газели, и любил больше всего на свете! Никогда не устраивался на ночь в гостинице, а оставался спать с ней в машине, кормил конфетами только Коровкой, из-за отсутствия зубов у косолапой, жевал ей хлебушек и кормил с ладошки. Она была не прихотлива и отвечала ему взаимностью, на представлениях делала все, как надо, хотя и медленно. Любила она безумно свежую курочку, поэтому Валера, где бы они не расположились, доставал ей несколько курочек, бывало, что и живых, умертвлял, мелко-мелко нарезал их и кормил с руки свою любимицу.
В городе Энске, где и произошла эта история, в магазинах не было кур, тогда Валера решил пройтись по частным домам, может кто и продаст ему живых кур. Ушел под вечер, через определенное время не вернулся, ночью нет, днем представление, а его и утром нет. Телефон отключен. Дума с тоской смотрит в окошко – не пьет, не ест жеванный фокусниками хлебушек.
Труппа в растерянности, что делать? Надо дальше двигаться, люди ждут в других селениях. Надо начинать поиски, но вспохватываются, что не знают Валерину фамилию. Валера и Валера, получал свою зарплату в конвертике, директор смотрел его документы, но второпях, фамилию не помнит. Медведь на роликах – вот главный документ! Но не бросишь ведь его одного в машине.
Разбились на группы и пошли по дворам расспрашивать, не видели ли мужика, искавшего курочек. Да, кто-то видел, посылал к тем-то соседям, те послали к другим. На вторые сутки дошли слухи, что похожий мужичок в милицию попал в селе за 15 км отсюда. Остался несмешной клоун искать пропащего, а сам цирк поехал дальше. На следующий день троица – Валера, клоун и Дума догнали осиротевший цирк и поведали, что же произошло с Валерой.
Отчаявшичь купить курятину у частников, решил Валера с наступлением темноты, стащить пару куриц у жадных сельчан. Да был пойман за руку и увезен а кутузку в ближайщий райцентр. Там начали только в полдень разбираться, кто, что, откуда, куда... Бедный Валера и так уже на грани инфаркта, что его медведица без него уже почти сутки в машине сидит, ведь ее надо выгулять, накормить, убраться в загоне. Попытки объяснить стражам порядка ни к чему не привели, у Валеры, как у человека искусства – все на эмоциях, голос сбивается, сердце заходится. Какая-то медведица, цирк, курица, ролики, газель, просит отпустить его, захлебываясь в своих слезах, короче, у мужика начался психоэмоциональный срыв, стал биться головой о стену. Вызвали скорую, те стали оформлять его, дайте паспорт – паспорта нет, он в машине, а в машине медведица – уууууу-ааааааа, отпустите меня...
Ну как же, господа милиция-полиция, держите человека без документов, хоть какая-то бумажка, удостоверяющая его личность, есть у вас? Валера обрадовавшись, что хоть какой-то документ вызволит его отсюда, радостно кричит:
— Есть, есть у меня документ на мою медведицу.
Достает помятую вчетверо сложенную бумажку из штанов, менты-понты не приняли ее за такой важный документ при обыске из-за ветхости и помятости онной, и передает начальнику. Дальше эта бумажка пошла по рукам человек так десяти, вызывая разную реакцию, одни читали, передавая ее следующим, и уходили звать других; другие чесали затылок и вздыхали, третьи – смотрели ее на свет, четвертые просто ржали. Врачи сказали: нееет – это ваш клиент, разбирайтесь сами и уехали.
В это время подоспел наш фокусник (на Валериной газели с медведицей в салоне), членораздельно рассказал историю Валеры, заплатил за украденных куриц. Весь участок пошел смотреть на Думу, снабдили циркачей хлебушком и конфетами и умиленно помахали на прощание, удивляясь такой взаимной любви и преданности.
А в документе или, или, можно сказать, в паспорте на животного написано приблизительно так:
Животное – Медведь бурый Кличка – Дима (нижний хвостик у буквы «у» стерся начисто)
Дрессировщик – ПУТИН В. В.
Ну и печати, конечно, были, может, там еще что было написано, но после этих трех строчек, никакая другая информация в этой бумажке больше не воспринималась.
К слову, сказать, Валера начал Думу дрессировать еще медвежонком, а к моменту рассказа ей было около 30-ти лет.

И вот объявили, что приезжает комиссия. И будут в ней товарищи аж из Министерства здравоохранения.
Накануне главрач зашел к нам:
— Ну что, женщины? Что комиссии говорить будем?
Мы в один голос принялись заверять, что всем довольны и никаких жалоб у нас нет.
— Так не пойдет, — перебил нас врач. — Вы знаете, что вам должны выдавать фруктовые соки? А фрукты? А почему вы должны в палате пол по очереди мыть?
Что правда, то правда. Народ у нас не избалованный. Привыкли довольствоваться тем что есть.
Состоялось у нас что-то вроде репетиции, в ходе которой мы узнали для себя много нового.
Потом это выглядело так: Комиссия в составе товарищей из Министерства и чиновников рангом пониже заходит к нам в палату. Товарищи из Москвы интересуются как нам тут живется. Мы, как и было условлено, начинаем в голос возмущаться, что нам не дают того, другого и так далее.
Товарищи из Министерства обращают недоуменные взгляды на товарищей из области. Товарищи из области бросают уничтожающие взгляды на главного врача. Главный врач растерянно разводит руками. Краснеет. Пытается что-то сбивчиво лепетать. Явно оправдываясь. Через некоторое время все удаляются.
А через неделю у нас появились и соки, и витамины, и санитарка, которая делала уборку в палатах.
А наш главный врач ходил и украдкой довольно улыбался.