Один знакомый егерь, подкинул мне разрешение на оленя. Обычного северного оленя, которых развелось столько, что они вместо ягеля уже начали отгрызать друг другу копыта. Оно было ко времени, потому что я не знал, чем мне занять приехавшего ко мне родственника.
— На охоту поедешь? —
поинтересовался на всякий случай я.
— На охоту? Да конечно поеду! — встрепенулся он и начал собираться.
— Да это завтра, завтра. Сегодня я прикину во что тебя одеть и где тебе найти рогатку.
— Какую рогатку? — не понял он.
— Ну не ружье же тебе давать, ты хоть обращаться с ним умеешь?
— Да конечно, я на соревнованиях по стрельбе призовые места брал. Правда из воздушки, — подумав добавил он.
Это внушало некий оптимизм. По утру «Буран» взревел и устремился в тундру. Родственник в тулупе и с одностволкой болтался в нартах, жизнерадостно подпрыгивая на буграх и кочках. В общем все было хорошо. До поры до времени. Поэтому саму охоту я пожалуй опущу, во избежание разборок с зелеными. Скажу только, не зря родственник призовые места занимал. Даже с воздушкой.
Все началось с того, что уже ближе к вечеру, движок на «Буране» сдох. И не так вот: «тах-тах-тах, тух-тух-тух, пф» а вот так: «у-э-у-Э, бздыньк! » Прям вот так «БЗДЫНЬК» и все. Я хоть и не моторист, но понял, что это реально кранты.
— Кранты! — так и произнес я, — сдох!
— Совсем сдох? — поинтересовался родственник. Осмотрев его озабоченный вид, я приложил палец к губам, требуя тишины. Он замолк, а я прислушался, наклонив ухо к двигателю.
— Совсем! — вынес я резюме.
— Ночевать я так понял придется здесь?! — без страха в глазах, а с каким-то даже комсомольским упорством, поинтересовался родственник. — Тогда я пожалуй иглу начну строить!
— Какую иглу?! — опешил я, хотя смутно догадывался о чем он.
— Ну это дом такой из снега, эскимосы в них живут, — деловито пояснил он, — снега у нас полно, мяса тоже, спички есть. В общем я буду строить, а ты постарайся найти дров. Надо чтобы она изнутри обледенела, да и оленину не сырую же есть.
То что мой родственник, помимо меня имел в родне еще каких-то эскимосов, я понял сразу, но где он с ними встречался? Этот вопрос, меня заинтересовал. Поэтому на всякий случай и спросил:
— Откуда столь глубокие познания в построении иглу?
— Книгу читал, — буркнул он и продолжая ломать довольно толстый наст. Дальше больше, пока я надев лыжи ходил к кромке горельника, за дровами, он расчистил по кругу снег и так же вкруговую накладывал наст, с каждым слоем сужая кверху. — Я когда снег убирал, голубику нашел, листочков насобирал и ягод несколько, заварим чай.
— Да у меня в принципе нормальный есть, в рюкзаке и сахар.
— Нет, этот тонизирующий, давай разжигай костер, я как раз вверх доложу, чайку вскипятим, а потом мяса пожарим. Дров надо бы еще принести, — я беспрекословно выполнял все его распоряжения. Смотрел как капает подтаивающий наст, убирая неровности, как родственник пригнул к земле, оттаявшие кусты голубики и багульника. Сбегал еще раз за дровами. Ел шашлык из оленины, пил чай, тонизирующий. И не находил слов. Потом, мы спали, постелив подогнанный ему мною тулуп, хотя он еще порывался снять шкуры с оленей.
— Пойду за трелевочником, — проснувшись произнес я.
— Далеко ведь, — потягиваясь, сказал он.
— Это до поселка далеко, а здесь километрах в трех-пяти, лесхоз лес заготавливает, через пару часов обернусь.
— А что же мы вчера не сходили? — привстал он.
— Понимаешь какое дело, тебе вот сколько лет?
— Шестнадцать будет скоро, а что?
— А мне уже за тридцать и я такое чудо как ты, в первый раз вижу. Я просто не мог себе отказать досмотреть все до конца. И хотя бы раз в жизни пожить в иглу. Может мне такое больше и не удастся.
Как в воду глядел, да и кто сейчас книги читает про эскимосов.
— Здравствуйте, доктор! – женский голос.
Перевожу взгляд налево от операционного стола – девушка. Лет около двадцати пяти. Улыбается… Перевожу взгляд направо, к рабочему месту. В руках скальпель, передо мной ванночка с внутренностями и тело. Вскрытое.
Смутно удивляюсь. Не в обмороке
мадам, странно.
— Здравствуйте. – Бесцветно говорю я, и снимаю перчатки. Потом поворачиваюсь к посетительнице. Уж что-что, а окровавленный фартук должен произвести впечатление. Улыбается. Чувствую себя неуверенно. – Чем обязан?
— Мне тут наш общий знакомый посоветовал к вам обратиться… — внутренне смеюсь. Общий. Знакомый. Дракула чтоль?
— Чем могу?
— Этот знакомый сказал, что у вас тут множество страшных вещей.
Теперь уже улыбаюсь я.
— Порядком. Вам показать?
— Да, если не трудно…
Провожу миниэкскурсию по моргу. Для начала демонстрирую шкафчик с препаратами и емкость «Для отработок». Потом перехожу к холодильникам:
— Вот здесь, обратите внимание: автокатастрофа. 140 км.ч. А здесь бытовуха.
Но это не интересно. Все уже обработано, вычищено, приведено в надлежащий вид. Следом за тем, аккуратно поддерживая за локоток, подтаскиваю к «новичкам».
Моему изумлению нет предела! Сам, когда увидел впервые, побежал к раковине, а тут – ноль эмоций!
— А пострашнее?
— Скажите, а вам разве не плохо?
— Нет. А должно?
— Вы кем работаете?
— Учитель начальных классов.
— Тогда я не понимаю…
— Все очень просто! Знаете ли, бывают такие ученики, ну сорванцы, если выражаться мягко, которые умеют напугать своего учителя, подсунуть разные гадости, прямо во время урока. Мне пришлось столкнуться как раз с таким. Я, конечно, уже успела привыкнуть к его штучкам, но мне бы хотелось как-нибудь адекватно ему ответить. Вы понимаете?
— В принципе да.
— Так вот. Мне кажется, что у вас я могла бы увидеть что-нибудь подходящее.
Я задумался. Это ЧТО ЖЕ такое школьник мог подсовывать учительнице??
— Простите, а кто этот наш общий знакомый?
— А я разве не сказала? Это ваш сын…
Даже не помню, как это я умудрился хлопнуться в обморок.
Мой мч как-то рассказал историю из своего детства. Его очень раздражало, что мама заставляла его выносить мусор и, начитавшись в очередной раз умных книжек, сказал, что "в демократических семьях этот вопрос решается голосованием". Мама сказала, что нет проблем. Но тк их двое, то для возможного принятия
решения большинством, к голосованию придется привлечь кота Кузю. Тк Кузьма говорить не умеет, его голос озвучит его представитель, те мама. И, таким образом, голосами 2 против 1 обязанность выносить мусора остается за сыном. Сын возмутился, почему интересы кота представляет именно мама. Ответ был прост: она его кормит, убирает за ним лоток, формально осуществляя опекунство за недееспособным. Мой мч был вынужден был согласиться, но затаил коварный план. Всю следующую неделю он убирал за котом и кормил его. В конце недели победно заявил, что требует повторного голосования, но на этот раз требует пересмотра прав опекунства над котом. Мама не без оговорок, но согласилась. И голосами 2 против 1 всю следующую неделю (как и все последующие), сын был освобожден от "мусорной повинности".
— Вот как работает реальная демократия! Я отстоял свои права в честном голосовании.
— Т. е. ты обменял вынос мусора на уход за котом? Хотя, по мне выносить мусор менее запарно, чем лоток за котом убирать...
— Нет, ну я же... В смысле... Вот б%%%ь!
— Не переживай, так и работает реальная демократия.
