Турист оказался знающим русский язык. Но разговаривал как-то странно. Необычный стиль речи. И дело не в акценте или плохом знании.
Собеседники спросили: как учили язык? носителями-учителями были не эмигранты в третьем поколении? как-то необычно разговариваете.
Эко-турист рассказал свою систему. У любого человека есть любимая книга, которую он знает близко к тексту. У него — Библия. Он взял двуязычную Библию: левая часть страницы на родном английском, правая — на русском. Так и читал каждый день несколько лет. (Конечно, были и другие учебники, словари и т. д. Но в основном учил по Библии).
У эко-туриста была ситуация: с подругой заблудились в горах. Целый день блуждали. Поднялись на вершину горы и увидели поселение. Спустились, их встретили, накормили, дали проводника. Который и вывел их к дороге.
Эко-турист рассказывал об этом так (не дословно, примерно):
— В горах потеряли мы путь истинный. Ходили долго. И был ветер, и был холод. С горы увидели селение людей, овец стада, очагов дым. И вошли мы в селение их. И была горячая еда и хлеб. И сказано нам было...
В 70-х годах прошлого века самолёты Ан-8 были сняты с эксплуатации в ВВС, а часть из них продолжали эксплуатировать авиастроительные заводы для перевозки своих грузов. Прилёт самолета Ан-8 в любой аэропорт был радостным событием. Его обслуживали, как литерный рейс. Не смотря на обстановку любой сложности в аэропорту и задержки рейсов, к нему, бросая всё, мчались работники грузовой службы, службы бортпитания, уборщицы, ассенизаторы на МА-7, топливозаправщики. Объяснялось всё очень просто – Ан-8 был спиртоносцем (спирт в нём использовался в противообледенительной системе). Спирта на борту было много, и лётчики, по сложившейся традиции, делись им с работниками аэропорта с обоюдной выгодой
Навеяло историей от 30.10.03 о сдаче экзамена по истории в школе в
советские времена, вопрос: "Коммунистическая Партия Советского Союза в
борьбе за мир" из "лучших историй".
Тоже школа, 10 класс, 80 год, экзамен по физике. Подружка с физикой не
дружит, первый вопрос билета не знает. Вообще не знает, а ей сейчас
идти отвечать. Я
ей советую: "Ты сперва второй вопрос расскажи, и
задачу объясни, а по первому вопросу тебя они чего-нибудь спросят и с
тройкой отпустят".
В комиссии две тетки. Люда выходит к доске, зачитывает номер билета и
начинает писать формулы из второго вопроса. Тут заходит военрук, и
начинает с нашими училками о чем-то шептаться. Похоже, тема
увлекательная.
Но професиональная выучка берет свое, физичка, одним глазом косит на
доску, исписанную фирмулами и спрашивает: "Готова? Рассказывай". Людка
что-то бубнит. Учителя продолжают жужжать о чем-то своем. Людка
закончила отвечать и говорит: "По этому вопросу все". Физичка, не
поворачиваясь к доске, командует: "Хорошо, теперь готовь второй
вопрос".
Пауза в полсекунды, Людка мухой стирает ответ, и начинает писать все
заново. Военрук уходит, дамы удовлетворенно поворачиваются к доске.
Сразу вспомнился случай времен абитуры (1966 год).
Лето, июльская жара.. В тот год шорты только начали входить в моду, причем довольно быстро и часть абитуры уже пошла по моде. Но...
Бдительный завхоз универа посчитал, что входить в храм науки в трусах — верх непочтительности и неприличия, и на входе были выставлены вахтеры, отсекавшие это безобразие.
Публика приуныла, но (опять но!)...
Утром понедельника перед главным входом останавливается черная "Волга", из неё не спеша выходит Спартак Тимофеевич Беляев, в то время ректор НГУ, и, помахивая портфельчиком, проходит мимо вахтеров в безукоризненно белых ШОРТАХ!
Деревенская украинская изба... молодая баба в полном соку, кровь с молоком, хлопочет по хозяйству: моет, стирает, месит тесто, печет пирожки... В углу на лавке спит тщедушный мужичонка и постоянно нервно во сне вздрагивает.
Баба трясет его за плечо. Он, испуганно вскакивая, просыпается:
Еще в советские времена, будучи в командировке, пошел на концерт органной музыки в рижский Домский собор. Играли фуги Баха. Прекрасный орган, великолепная акустика, шедевральная музыка, отличный исполнитель. Одним словом огромное эстетическое наслаждение. Но длилось оно минут десять. Неожиданно могучие звуки баховской фуги стали сопровождаться не менее могучим храпом моего соседа сбоку. Пришлось его слегка толкнуть локтем. Минуты на две храп прекратился. Пришлось толкать опять. И так несколько раз. При этом орган зазвучал мощнее. И вдруг в музыкальном апофеозе сзади послышалось всхлипывание, которое перешло в рыдание. "Ничего себе" — подумал я. "Как по разному действует искусство на людей. Кто-то, как я, впадает в эйфорию. Кто-то, как сосед сбоку, как под гипнозом засыпает. А кто-то в экстазе рыдает. "Не удержался и повернулся посмотреть на экзальтированную рыдающую персону. За мной сидел мужчина, а рядом с ним мальчик лет десяти с заплаканным лицом. После концерта я спросил мужчину: "Неужели ваш сын до слез впечатлился Бахом? " "Ну, что вы. Просто он стал хихикать над тем, как вы толкали храпящего соседа. Пришлось дать ему подзатыльник. Но немного не рассчитал силу".
48 лет назад, будучи призван в армию солдатом после окончания железнодорожного ВУЗа, в котором не было военной кафедры, я неожиданно стал руководителем строительства железной дороги. А случилось это так. Командир нашего мотострелкового батальона выстроил нас и загадочно
— А кто имеет хоть какое-то отношение к железной дороге?
Мы все дружно шагнули вперёд и рявкнули "Я". Ну, поскольку в армию нас всех привезли железнодорожными эшелонами.
— Отставить, — последовала команда, — я имею в виду, кто учился или работал?
Поскольку сменить рутинную обстановку части — мечта всякого солдата, я сделал шаг вперёд и громко якнул. Ну, какая разница, что учился в железнодорожном ВУЗе на промышленно-гражданского строителя?
— Нашему батальону командованием части предоставлена высокая честь! Мы должны построить железную дорогу для вагонеток-мишеней на танковом стрельбище нашего полка! И он назначается начальником этой стройки века! — кивнул комбат на меня. — Всем заниматься согласно расписанию, а мы на стрельбище на рекогносцировку…
Приехали на стрельбище, начальник повёл комбата и меня показывать место.
— А где рельсы, где шпалы, инструменты и комплектующие? — спросил я.
— Боец, в институтах этому не учат, но если солдату поставлена боевая задача, он должен руководствоваться принципом "найди — укради — сам роди"! — был получен ответ, — а вот сами тележки для мишеней свалены там…
Как ни странно, но тележки были в наличии, и даже не разукомплектованы, что для армии было настоящим чудом!
За рельсами, накладками и костылями на станцию отрядили взвод солдат с машиной. Что-то они там не то разгружали, не то строили-ремонтировали, но к вечеру они привезли на стрельбище всё необходимое. Я просил ещё креозот для пропитки шпал, но креозот им не дали. К этому времени другой взвод напилил в лесу деревьев на шпалы и более или менее придал шпалам нужную форму.
— Ведь через год-два эти шпалы без пропитки сгниют, — говорю командиру.
— Ну, и х…сним, — отвечает командир, через год-два нас тут никого не будет! А новое стрельбище к концу месяца кровь из носу должно быть готово!
…А какое счастье для солдата оказаться за пределами части без распорядка дня и командиров! Это ж рай на земле! Поставили палатки, продукты привезли из части, картошку накопали в лесу на огородах, грибов набрали, вода чистая в лесном ручье… Курорт!
Однако, с утра пораньше надо железку строить! Мерного инструмента — ноль. Срезал ветку, ей замерил ширину колеи у тележки. Выкопали бороздки, бросили в них шпалы, побили-потрамбовали их другой шпалой, уложили по моей мерке первые рельсы, закрепили накладками и костылями — и потянулась по стрельбищу железка… Работали ударно весь световой день. На утро продолжили. И снова световой день!
Таскать инструмент туда и обратно стало тяжело. Решили поставить на рельсы тележку и возить туда-сюда всё нужное на ней. Вроде, хорошо пошла тележка, но чем дальше — тем труднее, пока совсем не встала. Что такое, в чём дело? Всё ж по моему прутику-мерке крепили! Приложил прутик к колёсам тележки — а он короче гораздо! Усох на жаре! Пришлось рельсы раздвигать… Но теперь прутик стал не нужен: сама тележка стала мерным инструментом!..
Вот так мы из ничего и построили железную дорогу. Правда, когда сами стрельбы потом начались, ночью танкист потерял ориентиры и вместо мишени влупил болванку (снаряд, но хорошо, без взрывчатки) не в мишень, а в наблюдательную башню, откуда командиры стрельбами руководили. Но это — совсем другая история, к нашей железке отношения не имеющая…
Цветы - это зеленые звери. Цветы пьют водку.
а) все зеленые звери пьют водку
б) все зеленые звери являются цветами
в) некоторые зеленые звери пьют водку
г) Зеленые звери не пьют водку
д) зеленые звери не являются цветами
е) ни одно из вышеперечисленных