Рассказал на банкете эту историю директор одной крупной госкорпорации.
Они с братом погодки. Родились и выросли в центре Москвы, где у еврейской мамы их рядом проживали масса еврейских же родственников. А папа был сибирских кровей, а потому пошел в своих родителей и месяцами мотался по тайге и

урок.
Впрочем, судите сами:
Адвокат:
— Фактура такова: Зима. На краю вымирающей деревеньки под Саранском стояла деревянная избенка, в которой доживала свой век тихая, в меру пьющая бабушка лет семидесяти.
Под вечер в дверь постучали, старушка открыла, на пороге стояли: мужчина и женщина обоим в районе пятидесяти.
Они сходу втолкнули хозяйку внутрь дома, мужик прихватил в сенях ржавый топор, наклонился над бабкой и сказал:
— Сегодня ты умрешь, старая с@ка, молись, если умеешь.
Старушка в крик:
— Ой, не губите люди добрые! Забирайте все, что есть и уходите с Богом, не троньте меня несчастную!
Мужик:
— Нечего с тебя взять, мы пришли за твоей жизнью... У тебя есть кому позвонить попрощаться перед смертью?
Старушка:
— Дайте сыну позвонить!
Мужик:
— Быстро бери его номер телефона и одевайся.
С этими словами незваные гости свалили на середину комнаты старые газеты, табуретку, тряпки, плеснули бензина и подожгли. Костер весело разгорелся.
Бабка накинула пальто поверх ночнушки, влезла в валенки и с криками выскочила на улицу, зажав в кулачке бумажку с номером телефона сына.
Мужик с теткой отволокли старуху от избы метров на триста. В это время дом уже полыхал в открытую...
Тетка набрала номер бабушкиного сына и дала ей трубку.
Старушка:
— Ой, сыночек, горе у нас! Меня сейчас душегубы топором зарубают, а дом наш весь горит, полыхает!!! Прощай сыночек. Не увижу я тебя больше!
Она еще долго рыдала в телефон, слушая сына... потом протянула трубку душегубу с топором. Тот взял и, перебивая собеседника, сказал:
— Твоего родного дома больше нет, а жизнь твоей матери находится в руках человека по фамилии Синицын.
Душегуб повесил трубку и сказал:
— Иди бабка, погрейся на пожаре, живи пока.
Старушка повернулась и, шатаясь, поплелась обратно к своему зареву.
Мужик с теткой прихватили топор и быстро пошли прочь.

Их поймали примерно через месяц, по фамилии Синицын, к тому же многие односельчане погорелицы вспомнили и подробно описали приметы людей вынюхивающих: «В какой хате живет Гаврилова? Мы ее родственники».

Вот эту парочку я и защищал и надо сказать, что осуществил это с блеском.
Долго думал, как перебить показания свидетелей и потерпевшей.
Бог не фраер, нам повезло, я нашел дома у Синицыных письма отца с фронта, и в них промелькнула фамилия его друга – Гаврилов. Вот на этом я и построил защиту: Супруги якобы просто искали сестру фронтового друга их без вести пропавшего отца... Вот и выспрашивали соседей, а то что номер на их «шестерке» грязью заляпан, так ведь путь из Москвы неблизкий...
Синицыны дали показания, что, мол, подъехали к дому, а он уже полыхал, они еле успели вытащить бабку из огня, потом познакомились, так что все ее показания – бред несчастной погорелицы. Ее слово против их, не более того... если бы они, правда хотели сжечь старуху, то не спасали бы, и фамилию свою не называли. Сын кстати не подтвердил, что мама звонила с пожара...
Да и характеризуются супруги Синицыны в высшей степени положительно: ранее не судимы, он школьный учитель, она – бухгалтер на заводе.
Со старушкой ранее знакомы не были, общих дел не имели.
Все обвинения против супругов рассыпались в пыль...

Я почесал репу и сказал:
— Да ты какой-то адвокат дьявола. Ты же раньше говорил, что тебе не все равно кого защищать... или уже стал браться за любых маньяков, лишь бы отмазать?
Адвокат:
— А вот ты не перебивай меня и сложи ручки на парте, дослушай историю до конца, а уж потом решай: полное я г@вно или есть еще проблески надежды... ?
Так вот, на первой же встрече, я сказал им: «пока не узнаю, что там происходило на самом деле и какие мотивы вами двигали, я не смогу, да и не захочу вас защищать».
И Синицыны раскололись: В один прекрасный день, их единственного сына забрали из дома якобы за имевшую место драку с работником ГИБДД,
(притом, что у сына не было ни прав, ни машины) а уже в СИЗО тупо стали
«грузить» на парня сущие мелочи – двойное убийство и сокрытие тел. Но для того, чтоб паренек, был посговорчивей, написал явку с повинной, прилежно изучил материалы дела с фотографиями и вообще хорошенько подготовился к следственному эксперименту, его кинули в «пресхату»...
Держался он неделю. После чего угодил на больничку с кровотечением внутренних органов, трещиной в руке, ожогами и разрывами прямой кишки —
«Фантастически неудачное падение с нар».
Никто ничего не видел.
После больнички, полуживого пацана опять бросили в родную «пресхату»
Но во время лечения, Синицын улучил момент, смог у кого-то выпросить телефон и позвонить маме, он успел только сообщить о случившемся, и что заправляет в камере палач по фамилии Гаврилов, родом из Мордовской деревни.
Терять «пресовщику» нечего, его и так «братва» заочно приговорила, только который уж год достать не могут. Свобода для него – моментальная смерть.
— «Мамочка, только умоляю: никуда не жалуйся, иначе прокуратура случайно уронит меня виском на заточку...
А я больше не могу, возьму уже все на себя, видно такая моя судьба... »
— ----------------------------------------------------------------------
К удивлению и сожалению следователя, парень так и не сознался в
«содеянном», поэтому вышел из СИЗО еще до того, как следствие по поводу пожара, вышло на его родителей...