Сегодня впервые привел девушку к себе домой. Она увидела мой книжный шкаф и сказала, что, по ее мнению, это глупо — выделять под книжки целый шкаф, шкафы нужны для одежды. Пока я молча фигел, она спросила, зачем мне столько книг. Я ответил: “Чтоб не работать в сфере обслуживания” (она официантка). Думал, обидится, но нет. Она не поняла.

Рассказал знакомый батюшка из Нью-Джерси. Поехал он за стеллажами в Икеа, что недалеко от аэропорта. Нужных стеллажей не нашел, зато увидел красивое деревянное распятие и купил. Разумеется, в коробке, как все в Икеа. Когда дома открыл коробку, нашел там крест, три гвоздя в полиэтиленовом мешочке и фигурку Христа с отверстиями под гвозди на ладонях и ступнях. Долго думал, что ему делать, но так и не решил. Вернулся в магазин и покупку сдал. На вопрос "почему? " ответил: "От греха подальше".

У нас препод жалуется. Не любит всякие интернеты и гуглы: "Ищешь ответ на что-то спорное, а в итоге они ссылаются на твои же труды, в которых ты начал сомневаться и собственно полез в интернет".

советских обывателей беспардонностью заглядывания к ним в душу мутными стеклами объектива. Вдруг у подземного перехода, тетка сельского вида как вскрикнет, так тоскливо, тоскливо: «Ой лишеньки! . . »
Ну, я ее бац, и запечатлел чисто автоматически. А тетя рыдает и меня зовет. Подхожу осторожно. Мол, что? Что случилось? Начинаю извиняться.
Оправдываюсь. Случайно снял, и не ее вовсе снимал. А она сквозь рев: Да знімай скікі бажаєш! У мене просто синочок так на тебе схожий, тільки молоденькій... Ойойойойой...
Ну, я конечно забеспокоился. К чему бы это?
— И что с ним? — спрашиваю.
— Ойойойойойой... в Афганістані він вже рік. И не пише давно. Була у воєнкома. Вин пообіцяв з’ясувати, але досі нічого. Я в Москву їздила і теж там нічого. Тільки обіцяють... Ойййй. Шось погане з ним.
— Да успокойтесь пожалуйста. Думаю все в порядке. Ну там, — говорю, — на задание пошел секретное в тыл врага. Я ж тоже служил на войне и знаю.
Оттуда не присылают весточек. Можно себя выдать. А ежели с ним, что случилось, то давно бы командование сообщило.
— Так, гадаєте він живий?
— Жив точно!
А сам думаю, что это я несу, идиот, а вдруг убили парня или в плену мучают...
— А здоровий, не поранений?
Несчастная тетка воткнула мне в мозг свои красные мокрые глаза.
— Ну может чуть, чуть... всякое ж бывает.
— Ойойойойойййййо... . ой...
— Да чего вы кричите! Вот дослужит, осенью вернется! Через полгода, может раньше.
А вокруг уже народ стал толпиться. Милиционер косо взглядом шарит.
Кошмар, короче.
А тетка вцепилась мне в рукав и причитает:
— Ну точно повернеться... точно... скажіть...
— Да откуда же я знаю! Думаю что вернется и все будет хорошо!
— Ні! Скажіть точно, чі не точно повернеться! ?
Во дела!
— Точно!
И уже не соображая что делаю, записываю ей телефон свой домашний на клочке бумаге. Позвоните когда приедет. Это вам для успокоительной уверенности.
— А як тебе звуть сынку?
— Саша...
— Оойойойойойййой... Ой йго теж Сашей звали.
— Зовут...
– Ойойойой, серденько моє...
И тут вдруг тетка успокоилась. Глаза ее мгновенно высохли. Взяла сумку и пошла вниз. Потом обернулась и на прощанье твердо: Ну, ти мабуть точно знаешь. Я вірю тобі.
Друзья мои, увидев, что я зацепился с неизвестной женщиной из-за фотки, подошли чтобы меня выручить. Но так и застыли рядом с выпученными глазами...
Прошло несколько месяцев, на дворе стоял август, но уже все думали об осени. И вот, как-то вечером позвонил мой телефон. Беру трубку: Алло...
— Сашенька! Ойойойойй... . Мой сыночек вернувся, підбитий тільки сильно.
Я тебе запрошую у гості... Він на машині в село тебе до нас привезе и назад до твого дому доставить!
Меня как парализовало. Я забыл об этом случае напрочь. Отнекивался... А потом согласился. Через пару часов подъехал к условленному месту
"москвичок". За рулем парень, Саша. На лице несколько маленьких царапин.
Пока ехали, узнал я его историю в подробностях. Воевал. Попал в плен.
Бежал. Полгода вот так и прошли. Выбрался. Еще немного кагэбэшники помучили и отпустили с миром. В боях ни разу не ранили. Только вот граната рванула рядом и чуть землей лицо посекло. Это то, что мать назвала "сильно підбитий".
В гостях было хорошо. Соседи глазели на вашего покорного слугу как будто я негр с хвостом. А мамаша Саши меня всем как спасителя представляла. Я потом у тезки спрашиваю, когда уже домой вез:
— Чего это она меня спасителем называла?
— Да когда я писать ей перестал по понятным причинам, запаниковала она.
Побежала к гадалке, к другой, третьей... Без толку... А один тут старик есть, и нашептал ей, что вот, встретит она мужика с фотоаппаратом и он ей всю правду и скажет. И что зовут мужика так же как и сына. А сам старик ничего сказать не может, потому что не знает.
Я затих, не по себе стало. Дальше Саша рассказывал мне всякие армейские истории, а я думал о том, что совсем легко оказаться непонятно кем в руках неизвестно кого.
Пошел на следующий день к священнику знакомому. Рассказал ему все как на духу. Тот почитал молитвы и сказал, что всякое бывает и все в руках божьих и даже такие совпадения. Греха никакого нет, ибо все живы и здоровы, и люди хорошие...
© Александр Ляпин

— у нас хоть и элитная школа была, но вели мы себя с учителями все равно как засранцы. Как в любой другой школе. Как они это терпели — просто не представляю. До сих пор стыдно. Но наш ОБЖист, полковник в отставке, сделал нас как никто. Он нашел способ, чтобы мы не списывали на контрольных. Мы писали все тесты в противогазах. Снимать разрешалось только сдавая листок. Снял раньше — на пересдачу. И это реально смешно — когда весь класс в противогазах сидит. А если начинаешь смеяться — потеют стекла, не то что шпору, свой листок хрен разглядишь. А начинаешь суетиться не по делу, то очень палевно ибо этой респираторной коробкой то об стол то об соседа стучишь. В общем молодец дядька, очень яркие воспоминания оставил.

К истории о том какой жосткий ужос творится на стройках с Республиканским бюджетом.
В советские еще времена бывал в Алма-Ате и конкретно в новеньких, только отстроенных корпусах КазГУграда (казахский универ) Впечатляло 18-тиэтажное здание ректората. Не знаю байка али нет, но местные ученые рассказали такую стори: оказывается этажей в ентом ректорате должно было быть 19, и вот приезжает приемка, весь день лазит по всем 18-ти этажам, выискивая недоделки, коих видимо было не много, так как вся комиссия, вышла из здания и самая главная тетенька уже собиралась поставить свою генеральную подпись, уже даже колпочек с ручки сняла... и тут какой-то досужий персонаж, которому делать было нех@й задрал глаза к небу и посчитал этажи, после чего досуже так поинтересовался, а почему это этажей 18? По проекту вроде 19. Вот тут и начался жуткий ужос, этаж нашли в виде ох@ительной дачи у прораба.

четырем отечественным студиозусам.
Парни уже даже не покачивались — они громоздились как накренившиеся истуканы с острова Пасхи, которые будут стоять до тех пор, пока просто не рухнут. Ее пламенную английскую речь они слушали именно с этим выражением лиц. Парней как будто только что шарахнули по голове бутылкой водки, а может и двумя – на глаз оценить было трудно.
Моего знакомого в холле еще не наблюдалось, поэтому я вышел на свежий воздух, с удовольствием прислушиваясь к замечательному звучному говору американской девушки. С первых секунд мне стало понятно, что главная причина ступора этих парней – полный коллапс мозга при попытке понять, что она говорит.
У девушки явно были итальянские корни. Со скоростью четырехствольного зенитного пулемета она обрушивала на них неисчерпаемые запасы забористого молодежного сленга и темперамента. Я понимал с пятого на десятое, хотя до этой встречи верил, что офигенно знаю язык.
Что же касается парней, по их физиономиям было очевидно — из всего сказанного девушкой они лучше всего поняли четыре наиболее часто повторявшихся слова – «стрип-бар», «фак» с герундием и без, и «мани».
С последним у них был напряг – по их переговорам на русском я понял так, что мани накрылись еще в ресторане отеля.
Вообще-то девушка пыталась им объяснить, что она потрясена, сколько они угрохали на нее в этот вечер, что она понимает — это для них целое состояние, и что не их вина, если в этой стране меньше зарабатывают и такие цены в ресторанах, что она уверена — в будущем они заработают кучу денег, а на втором курсе это сделать сложно и в ее собственной стране, что она знает — в России парни платят за девушек, и противоположное предложение от девушки может быть принято ими как оскорбление, но ей очень хочется провести эту ночь с ними, и поэтому дальше она будет платить за все сама.
Это «все» включало в ее речи такие пункты и обещания, что я парням по-хорошему позавидовал. Для нее ночь только начиналась.
Любой мужчина в подобной ситуации языкового барьера медленно повторял бы что-нибудь попроще, например "я плачу за все", и подкреплял бы жестами.
Но девушке было важно донести всю эту речевую конструкцию именно в таком виде и именно в такой последовательности, чтобы парни не обиделись и не отказались.
Вдобавок она выражалась в шутливо-неформальной манере, чтобы не получилось так же нудно, как у меня сейчас в пересказе.
А еще ее обуревали рождавшиеся на глазах планы, которыми она надеялась их заманить. Самый могучий и более трезвый мозг вскипел бы, пытаясь все это выразить на том английском, который парням был еще доступен после веселой вечеринки.
Внимательно ее выслушав, после непродолжительного совещания один из парней разродился наконец обалденной фразой:
— Стрип-клуб ноу — ноу мани, ви гоу хоум
Другой тут же встал в оппозицию и на примерно таком же английском объяснил, что двум из них уже действительно пора баиньки, а вот он с приятелем с огромным удовольствием посидит еще с ней в баре. Но не больше чем на полчаса!
Отчаявшись, девушка выхватила свою записную книжку и принялась ее перелистывать. Наконец она нашла нужную фразу. Я уверен, что у нее абсолютный музыкальный слух. Близко к оригиналу, особенно удачно схватив саму интонацию, она воскликнула на весь прилегающий участок Светланской улицы:
— Да пойдемте же б%%%ь наконец в бар, я вам там устрою!
Захлопнув книжку, она с чувством добавила уже от себя, тоже по-русски
– Заепали уже…

Парни нерешительно переглянулись, и один из них сказал другому:
— Звони Толяну, может взаймы даст...

п@здячить еще часа 4 с половиной, экипажи по очереди дрыхнут в креслах, автопилоты тихо делают свое дело.
И тут около 5 утра один бомбер вдруг качнуло. Народ натурально всполошился, кинулись проверять. Доклад "Командир, бомбу потеряли". Х. Е. З. что там случилось, то ли замыкание, то ли штифт в замке сломался, но одна ФАБ-500 ушла в свободный полет. Командир экипажа докладывает командиру полка.
Тот к штурману: "где мы летим"? Штурман показывает по карте — все успокаиваются: сейчас вдали не только от областных, но и от райцентров, где-то над средней полосой России. А если взять среднюю площадь деревни и поделить на площадь окружающих ее сельхозугодий, вероятность случайно попасть бомбой куда не надо исчезающе мала.
Полк летит дальше, находит квадрат посреди моря, посреди квадрата баржи, окучивает и переводит их в разряд подводных лодок, и летит домой. Настроение неплохое: задача выполнена, в нормативы уложились, п@здюлей не получим, может только самых маленьких, а может еще и каких бонусов дадут. Все хорошо...
А в это время... август месяц. Разгар "борьбы с урожаем", весь народ в колхозах встает до восхода солнца, и ложится после его заката. Средняя полоса России. Деревня. Большая — центральная усадьба колхоза. В период укрупнений туда с трех окрестных деревень народ вселили. Посреди — пустырь. 100 на 100 метров. Исторически так сложилось. Служит местом убивания свободного времени, когда и у кого оно есть и собраний колхозников.
Посему посреди высится сортир системы "Мэ-Жо" в виде дощатой халабуды на три десятка очек с выгребной ямой, копаной под бо-о-ольшой запас, метров 5-6 глубиной и обложенной изнутри кирпичом — чтоб не осыпалась.
По периметру площади дома, и с одной стороны "площади" — правление колхоза.
Итак, ночь, деревня, август. Около пяти утра. Собирается светать. Слышен странный свист, собаки начинают лаять, выть, свист заканчивается глухим
"Бум-м! ", земля вздрагивает, собаки резко затихают и переходят на жалобное поскуливание. Люди все спят как убитые, им все пофиг, просыпаются или на будильник, или на петухов. Проснулись, встали, вышли... мамочки мои! ВСЕ кругом в радиусе 150 метров от сортира покрыто ровным тонким слоем дерьма. Земля. Трава. Яблони. Яблоки. Заборы. Стены. Двери и ручки. Окна и стекла. Крыши. Собаки и собачьи будки. Все в ГОВНЕ! А сортира нет...
В общем, у ФАБ есть два взрывателя. Один в носу, контактный, а второй в хвосте, инерционный. А ФАБ-500 — это 500 кг чистого весу, из которых
370 кило — тротил, а остальной стальной корпус, для усиления эффекта еще и прочный... В общем, угодила потерянная бомба точно в центр сортира.
Что такое крыша из шифера или рубероида для такой дуры, разогнавшейся с 8 тысяч метров? Она, бомба то есть, эту крышу и не заметила, так же как и взрыватели. Не заметила она и настил с очками. Вошла в дерьмо и свистела до самого дна, где уткнувшись в него, наконец заметила препятствие и "бумкнула" на все свои честных 500 кг боевого снаряжения. Конфигурация ямы, заполненной вязким "материалом" в сочетании в кирпичными стенами, открытым верхом и "придонным" взрывом, обеспечила равномерное распыление содержимого (а яму не чистили лет 20, с тех пор как вырыли, про запас же копали, чтоб каждый год с отсосом дерьма не возиться... ) по окрестности в радиусе метров 120-150...
В общем, позвонили в райком, оттуда в обком, оттуда... в общем, на следующий день комполка имел бледный вид, и в порядке ликвидации последствий в соседней части химзащиты за бочку-другую спирта одолжил роту со всем снаряжением и техникой для дегазации и дезактивации, сеседи из ВТА помогли перебросить личный состав по воздуху, химикам это нарисовали как учения и они недели две отмывали деревню от дерьма, а замышенные комполка для строиельства нужных на аэродроме строений стройматериалы пошли на возведение кирпичного капитально сортира.