С: Вы на кого хотите учиться?

ЮТ: Людми управлят. Чиловеством.

С думает, что управлять человечеством это в психиатрию, но спрашивает:

С: У нас этому не учат. У нас 4 года учат другому. И не в классах, а на курсах. Срок обучения 4 года.

ЮТ: Я на один президент срок...

С ржет.

ЮТ совсем теряется, оглядывается на дверь. Из коридора заглядывает такой же ЮТ-2. ЮТ-1 ему то ли хрипит, то ли просто откашливается на разный лад.

ЮТ-2 подходит, вытаскивает приличный айфон, включает переводчик и начинает туда кашлять.

Переводчик путается, выдает набор слов, но теперь стало понятно.

ЮТ учился уже, на первом курсе. На специальности "Управление персоналом". В филиале так называемой Президентской академии. В этом году вуз весь, со всеми филиалами отказался от приема на "Управление персоналом", направление закрывается. Студенты боятся, что останутся ни с чем, пытаются перебежать в другой вуз, где такое направление есть и куда теперь побегут поступать все, потому что в городе вузов мало. Южный товарищ уже учился, сессию завалил, теперь восстановиться захотел, потому что визу могут аннулировать. Вот он и хотел узнать, как перевестись. Но пришел в приемную комиссию, а не в деканат. Как он учился? Как он будет учиться?

Вам его жалко? Но это не вы случайно продали ему корочки о сдаче экзамена по русскому? И это не вы ему ставите тройки в зачетку? Просто так или не просто так? И у вас точно есть свободные деньги на такой же айфон? У него вот есть.

А вам не страшно, что с таким дипломом он опасен лично для вас? Нет? Тогда жалейте дальше. Денег дайте, а то ему на диплом не хватает.

— Уроды! Сволочи! — ругался курсант Н. Повод для гнева у него был самый пресерьёзный. Кто-то спёр единственную пару носков, тщательно выстиранную и вывешенную сушится на ночь. Конечно, не бог весть, какая потеря, если бы сейчас было не пять часов утра, а через пару часов государственный экзамен по лётной подготовке. Исправить ситуацию покупкой новой пары в военторге не представлялось возможным.

Вздохнув, курсант Н. натянул лётные ботинки на босу ногу. При ходьбе, конечно, отсутствие данного предмета одежды заметно не было, брючины комбинезона скрывали, но стоило только сесть, как тайное становилось явным. В том-то и дело, что вертолёт пилотируют сидя, а предстать перед глазами проверяющего в виде Остапа Бендера курсанту Н. не хотелось. Курсант Н. попытался натянуть штанины пониже, но это у него не получилось. После нескольких стирок комбинезон изрядно сел.

— Что делать, что делать? — лихорадочно думал курсант Н. Вдруг его взгляду попалась коробка с фломастерами, — а что если нарисовать носки? — мелькнула мысль.

— И то правда, кто там будет к моим ногам присматриваться, — решил курсант Н. и принялся воплощать идею в жизнь.

Но как говорится, лучшее, враг хорошего. Беда в том, что курсант Н. умел рисовать. Будь он таким как все, он бы затушевал нижние части своих конечностей черным или синим цветом, и всё бы прошло незамеченно. Но нет, его душа художника потребовала творчества, и минут через десять на ногах курсанта Н. красовались великолепные, но увы, запрещённые уставом цветные носки.

Рассекая лопастями прохладный, утренний воздух, восьмёрка послушно воле пилота выполняла полетное задание. Вираж, разворот, ещё вираж. Проверяющий, майор У. , сидя на правом сидении, откровенно скучал.

— Ну что тут говорить, этот выпуск хорошо подготовлен, шутка ли, лишний год лётной практики! — думал он. И вправду, восьмерым из десяти курсантов смело можно ставить отличные оценки.

— Вот только наверху эту "объективность" не поймут! — завершил свою мысль майор У. и принялся искать, как говорят в народе, до чего докопаться.

Собственно и докопаться было не до чего, курсант Н. выдерживал все параметры полёта на оценку отлично. Майор Н. вздохнул и перевёл взгляд с приборной доски на курсанта.

— И в кабине чувствует себя уверенно, — подумал было майор У. , как вдруг досадливо поморщился, — какой наглец, пришёл в цветных носках!

После очередной эволюции вертолёт оказался носом к восходящему солнцу. Его лучи проникли в стеклянную кабину вертолёта. В их свете, волосы, которые изрядно росли на ногах курсанта Н. , засеребрились.

— Почудилось? — подумал майор У. , ему показалось, что волосы у курсанта Н. , были и на носках. Что явно противоречило здравому смыслу. Он сморгнул, но всё осталось по-прежнему. Озадаченный этой проблемой, майор У. , жестом привлёк внимание бортового техника капитана Р. , до этого времени сохранявшего полную безучастность к происходящему. Капитан Р. посмотрел на ноги курсанта, а затем на майора. По его взгляду, майор У. понял, что тот видел то же самое. Это было уже лучше, значит, дело не в глюке, а в феномене носков курсанта, с которым майор У. решил разобраться тут же. Он расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта. Перегнувшись через пульт управления автопилотом, он вблизи рассмотрел это чудо чулочно-носочной промышленности.

Поняв в чём дело, он занял своё место и призвав всю свою волю, чтобы не рассмеяться, спросил: — Товарищ курсант, а что у вас за носки?

Курсант Н. , который до этого, забыв о тех самых носках, всецело отдавался полётному заданию, опешив от неожиданного вопроса, выложил всё как на духу.

Едва дослушав объяснения курсанта, майор У. и капитан Р. разразились громким хохотом. После посадки инструктор курсанта Н. , лейтенант А. , был немало озадачен, когда из вертолёта вышли продолжавшие хохотать майор У. и капитан Р. , а за ними смущённый и покрасневший курсант Н. Но едва выслушав объяснения, лейтенант А принялся хохотать сам. Через минут десять, хохотала вся эскадрилья.

Тем не менее, курсант Н. , получил оценку отлично. А это значит, что его художества были не зря.

3 года.

Я представляю, как она их там достала! И так во всем. И эти 3 года у нее как притча во языцех. Где только можно, она требует гарантию на 3 года, и часто добивается!

Так вот. Эта дама является одинокой особью (а кто бы смог с ней жить в одной квартире больше 1-го часа!) лет 35, довольно приятной наружности,

(и похуже бывали по пьянке) и почему-то именно ко мне весьма неравнодушна. В повседневной жизни это проявляется в виде невинных шуток и намеков, которые меня уже начали доставать, а во время "корпоративов" я уж не знаю, куда от нее деваться.

Кто-то скажет: да трахни ты ее!!! Ну, не лежит у меня к ней душа, или попросту говоря – не стоит на нее!

А тут недавно что-то отмечали, и она, приняв изрядную дозу, говорит как бы в шутку (и момент же, стерва, выбрала подходящий: во время всеобщего галдежа на секунду повисла тишина):

— Ну, и когда же ты докажешь, что ты мужчина!?

Пришлось ответить:

— Наверное, никогда. Потому что тебе окажи услугу, а ты захочешь гарантию на три года. А потом каждый день будешь требовать проверки качества услуги!