Еду с таксистом.
Нет. Он не слушал Михайлова. И не эксперт в политике.
Нормальный, прилично одетый мужик (63 года), с очень чистой грамотной речью. Говор старого москвича.
Вежливый и все-такое.
Говорит:
— Извините, мне внучку надо поздравить. Три года сегодня ей.

заправку, кафешку и стоянку заодно, на не очень оживленной, но все же федеральной трассе. И считал себя самым умным. В смысле, что вместо того, чтобы обустраиваться согласно требованиям законодательства, занес денег кому надо, и обустроился как ему было удобно. То есть положив болт на предписания не только санитарной и экологической, но и пожарной безопасности.
А забивать на пожарную безопасность, когда у тебя столько бензина под боком, черевато. Поэтому, когда жарким летом трава на обочине загорелась от окурка, и ветром это все к заправке понесло, выяснилось, что из рабочих средств огнетушения только брандспойт. Который в штанах...
Ну еще песок, которого дохрена, но и огня тоже дохрена, ибо сухостой и мусор вокруг никто не убирал, естественно.
В общем, когда пожарные подъехали, заправка уже полыхала вовсю, благо отделана была дешевым пластиком, который не только радует глаз яркими цветами, но и горит не менее красиво.
— А где у вас, уважаемый, гидрант, или, на худой конец, пожарный водоем? — задали глупый вопрос пожарные.
— Нету! — развел руками Дуркисян.
— А почему?
— Так дорого же! Я человек небогатый, не смотрите что на БМВ езжу, на всем экономил, чем мог, чтобы этот храм бензина и солярки построить.
— Это мы видим, — кивнули пожарные, и пошли заливать огонь тем что с собой привезли.
Этого, однако, не хватило, причем сильно — пока ездили за добавкой полыхнули резервуары и вопрос о спасении заправки уже не стоял. Лес и деревня бы не сгорели.
И тут, как водится, в последний момент, на помощь огнеборцам подоспела Армия. Не вся конечно, а часть, в лице прапорщика Кукушки, прозванного так за привычку ловить бойцов, любящих "давить на массу" в укромных уголках, с криком: "Ку-ку, бл@! ", и Зампотеха.
Кукушка возглавлял колонну автоцистерн, а Зампотех, по случаю такого веселья, лично пилотировал Инженерную Машину Разграждения, сокращенно — ИМР. Ну и еще "Урал" с вооруженными лопатами и баграми бойцами.
Все это воинство, воспринимавшее пожар как веселое разнообразие посреди армейской рутины, с ходу укатало так и не успевший начаться лесной пожар, превратило бодро полыхающий лужок перед деревней в уныло булькающее болотце и с интересом уставилось на ревущий фонтан пламени на месте заправки.
Дуркисян, бегая кругами, рвал на себе волосы и умолял спасти хотя бы кафешку и стоянку.
Зампотех посовещался с пожарными, и, задраив люк по боевому, пошел на штурм.
План был прост — заливать рвущееся из под земли пламя было бессмысленно, а ждать пока само выгорит — долго и небезопасно. Армейские цистерны, конечно, большие, но не бездонные, и долго поливать водой окрестности, во избежание возгораний от пышущего жара, не получилось бы при всем желании.
Так что Зампотех, пользуясь тем, что ИМР, по сути, это танк с ковшом, и, как танк может вынести много чего и охренеть как долго, сперва нагреб перед резервуарами высоченный вал земли, а потом с разгону спихнул его на бьющий из них столб огня.
Пожарные быстро дотушили остальное и разъехались, оставив Дуркисяна горевать на пепелище.
Горевал тот, однако не долго — через некоторое время Комбату позвонили из прокуратуры и заявили, что Дуркисян подал иск к Минобороны. По его словам, Зампотех своим ИМР, в пылу битвы с огнем, сгреб кусок заправки, в котором находился сейф, а в том сейфе — ацкие миллионы нажитые непосильным трудом.
То, что заправка могла попасть под раздачу, Зампотех не отрицал — от нее к тому времени остался только покореженный остов, да и видимость была ни к черту, поэтому Минобороны, почесав голову, хотело было пойти на мировую, и выплатить Дуркисяну компенсацию, но тот, почуяв легкие деньги, обнаглел, и сумма ущерба скачком увеличилась в 100 раз (я серьезно — без шуток) от первоначально заявленной. Видимо решил, что если платит государство, от надо постараться взять по максимуму.
Военные от такой наглости охренели, и послали Дуркисяна на три буквы, а конкретно — в Суд, где у него потребовали документы, подтверждающие, что такая сумма могла быть в том сейфе хотя бы теоретически. Тот, поняв, что переборщил, попробовал прикинуться ветошью и заявил, что все документы сгинули в пожаре, но он может предоставить фотографию, снятую в той самой заправке, где на заднем фоне, между ним и дядей Кареном, виден тот злополучный сейф, а раз сейф был, значит и деньги были.
Судья послал Дуркисяна с такими доказательствами на три других буквы и закрыл дело.
И вроде бы все закончилось, но, как говорится: "Осадочек остался. "
Так вот — к чему я начал про воздаяние?
Ночью жильцы многоквартирного дома были разбужены страшным грохотом и воем сигнализации. Неизвестные злоумышленники пробрались на крышу, и сбросили на автомобиль марки БМВ, принадлежащий гражданину Дуркисяну, закопченный сейф, который пробил капот и вколотил двигатель в асфальт.
На боку сейфа размашистым почерком было накорябано: "Вот твой сундук, Флинт еб@ный! "
Внутри сейфа были обнаружены документы на имя Дуркисяна и его ООО, а так же купюры и монеты на сумму около тысячи деноминированных рублей.
Сам Дуркисян утверждал, что видел на месте происшествия двух людей, подозрительно похожих на прапорщика Кукушку и Зампотеха, скрывшихся на белой "шестерке", подозрительно похожей на машину Зампотеха.
Однако, проведенной проверкой было установлено, что в это время Кукушка и Зампотех стояли в нарядах, ни на минуту не покидали территорию части, все время были на виду и даже закрывшись в туалете, продолжали поддерживать голосовой контакт, раздавая руководящие указания через дверь. Весь личный состав нарядов, а так же дежурный по части готовы подтвердить это под присягой.
Зампотеховская "шестерка" за ворота части так же не выезжала: прапорщик Ахмед... сов клялся бородой пророка, что примерно в то время, когда сейф падал, он сидел и курил прямо на ней. Даже рвался показать пятно на капоте, вытертое в пыли его штанами, и грязь на самих штанах.
Так что злоумышленники так и остались не найденными, зато нашелся сейф. Прикинув количество имевшейся в нем наличности, с количеством, указанной в исковом заявлении, прокуратура почесала в затылке и выдвинула против Дуркисяна обвинение в мошенничестве.

принесли. Подходили многие местные, в силу языкового барьера как-то не очень получалось. И вдруг один, очень пожилой, глядя на подобранного мною в прибрежной гальке малюсенького крабика, сказал: -Япона это назвать куракава. .
— Ух ты, а Вы откуда по-русски знаете?
— Иркутска, прен (плен), хородно!
(для тех, кто не знает — в японском языке нет буквы "л", они ее заменяют на "р".
— А еще что-нибудь помните?
— О-о-о махорока!
И тут я вспоминаю, что видел у мотористов в каюте мешочек с махоркой, да и спутник пожилого, лет 40-50 на неплохом английском перевел фразу бывшего пленного, что если вдруг у нас найдется... . .
Его прервал капитан, который позвал меня. Приехавшие на разбор полетов японские представители береговой охраны разрешили аварийной команде осмотреть сидящий на камнях теплоход. Я, как нач. р/станции попал в аварийную команду, чтобы сообщить пароходству о том, что экипаж благополучно эвакуирован и будет увезен в соседнюю деревню, где есть гостиница.
Несмотря на начавшийся прилив, вплавь до судна добрались быстро, дождался запуска АДГ и после связи заскочил в каюту к мотористам, упаковал в несколько полиэтиленовых мешочков махорку и вскоре передал все это экс-военному на берегу.
И вот тут началось самое интересное. Короткая, как взмах катаны команда — и спутник рванул в сторону близлежащих построек, откуда вскоре появился со значительным свертком в руках. Извлек оттуда газету и с поклоном передал старшему. Скрюченные подагрой руки непостижимым образом стремительно оторвали идеально ровный прямоугольник, одна рука нырнула в открытый мешочек и вернулась и идеально выверенной порцией махры. Короткое, практически незаметное глазу движение — и в руке у него оказалась идеально свернутая сигарета.
— Хай, дозо — спутник в поклоне поднес зажигалку.
Глубокая затяжка, еще одна... и со стоном
— О-о-о-о мохорока!
Итог: шесть блоков сигарет в знак признательности от спутника пожилого и десять блоков — от самого него, еще восемь — от жителей самой деревушки, главой которой оказался бывший военный ЗК.
Но самое запомнившееся — с какой благодарностью и уважением на нас смотрели подошедшие местные жители. Многие фотографировались с нами.