О вреде сервисных центров.
Конечно, в глубине души понимаешь, что им тоже жить надо и свою булочку с маслом хочется заработать. Но когда это собственного кошелька касается... Как-то сразу сочувствие улетучивается. Одни маты остаются.
Ну хватит лирики, факты пошли.
В конце 90-х купили

и любвеобильным мужчиной, аристократически относящимся к женщинам. Не удивительно, что он пользовался у них большим успехом. С этой чертой его личности связано много анекдотов и историй. Вот одна из них.
Конец апреля 1945 года.
Утром на аэродроме под Берлином приземлился самолет, который из Москвы прислала Ставка Верховного Главнокомандующего, чтобы забрать Рокоссовского на совещание по финальному разгрому фашистского логова.
Но не просто самолет, а самолет с сюрпризом в виде официальной жены Юлии Петровны. Поскольку командующий 2-м Белорусским фронтом был занят управлением войсками, Юлию Петровну встретил и сопровождал его адъютант.
В штабе фронта начался переполох. Многочисленные фронтовые жены Рокоссовского – машинистки, переводчицы, связистки, врачихи – решили, что он решил исполнить свое давнее обещание показать им Москву, начали собирать свои вещи и заспешили к самолету. Ну кто откажется впустить в салон женщину, уверенно заявляющую, что она жена командующего фронтом?
Со своей задачей – держать Юлию Петровну подальше от штаба – адъютант справился блестяще. Рокоссовский встретился с женой в столовой во время обеда, расцеловал, начал осыпать комплиментами. Подошло время отлета, и они сели в джип.
Возле воздушного корабля, в котором сидело полтора десятка фронтовых красавиц, предвкушающих прогулки по столице со своим кумиром, их встретил летчик в комбинезоне и шлемофоне и, вытянувшись в струнку, доложил:
— Товарищ командующий, лететь не можем, самолет оббляденел.
— Как это может быть?
— Совсем оббляденел, товарищ маршал.
Кто-то другой, наверное, вышел бы из себя, начал орать, типа «что это за ерунда, льда уже месяц как нет и т. д. ». Но Константин Константинович не такой человек. Он посмотрел на солнышко, пригревающее с неба, на буйно пробивающуюся траву, на первые одуванчики, и на минуту задумался. «Летчик прошел войну. Дослужился до работы у Жукова. Дослужился до майора. Значит, не дурак. Значит, хочет сообщить то, о чем сказать нельзя. Но что именно? ».
Еще раз посмотрел на солнышко, на травку, на жену, и все понял.
— Товарищ майор, даю вам 30 минут, чтобы ликвидировать оббляденение.
И повез жену на «виллисе» на другой конец аэродрома, чтобы показать ей рощицу, где уже защелкали соловьи. Рассказывал ей, что голосами птиц по ночам можно заслушаться, что недавно его бойцы освободили поселок Фогельзанг, что в переводе с немецкого означает «птичья трель», короче, нес всю ту милую чушь про пестики и тычинки, которая так нравится женщинам.
А летчики тем временем вызвали по рации из штаба грузовик и пять солдат из комендантской роты. Женщинам объявили, что они уже никуда не летят. Поднялся шум, гам, гвалт, возмущение, протесты. Но их кого добрым словом, а кого и сапогом под зад пересадили из Ли-2 в крытую машину и отвезли в расположение части.
Юлия Петровна вернулась в Москву в приподнятом настроении.
Семейную идиллию четы Рокоссовских удалось сохранить.