родная хозяйка, которая решила от него избавиться самым радикальным способом.
— Но у него нет никаких проблем ни со здоровьем, ни с агрессивностью, — пытался я переубедить женщину.
— Ну и что? Он мне не нужен!
На самом деле проблема у щенка была. И большая. Он оказался беспородным и некрасивым. В полгода все щенки выглядят немного нескладными, потому что теряют милые детские формы, но еще не дорастают до взрослых параметров. Этот песик был куплен на рынке как грифон — курносая маленькая собачка с жесткой шерстью и игривым нравом. Все эти признаки породы у щенка были, но ростом он уже давно перерос самого крупного гриффона и неумолимо приближался к миттельшнауцеру. Крупная нижняя челюсть с перекусом придавала песику сходство с боксером, а огромные уши — одно стоячее, другое висячее — вообще походили на овчарочьи. Жесткая шерсть торчала под самыми неожиданными углами. Думаю, если бы его выставили на конкурсе "самая уродливая собака", он бы вошел в пятерку лидеров.
— Я хотела маленькую собачку, — продолжала ныть обиженная женщина, — а мне подсунули этого уродца.
— Породистых собак на рынке не покупают, — мрачно озвучил я прописную истину.
— Ну да! А знаете, сколько они стоят в питомнике?
— Знаю, — злобно сказал я.
И задумался. Из данной ситуации было три выхода. Чрезвычайно привлекал первый: вылить на тетку флакончик с бриллиантовой зеленью, чтоб она неделю отмывалась. Смущает последствия в виде вызова полиции и неприятностей для клиники. Второй был не столь радикальным: всего лишь сообщить хозяйке самым холодным тоном, что здоровых животных мы не усыпляем. Последствия тоже были малоприятные. Женщина наверняка отыщет другую клинику или просто выставит собаку на улицу. А на дворе морозный январь... Третий выход был самый хлопотный. Я тяжело вздохнул и набрал номер приюта для животных.
— Привет, Свет. Хозяина для щенка найдешь? Кобель, шесть месяцев, похож на помесь бульдога с терьером, страшный, как я после ночной смены, но добрый. Фото вышлю. К себе взять не сможешь? Что, опять полна коробочка? Ладно, пока побудет у меня. Только ты уж побыстрее, ладно? Хозяин клиники это не приветствует.
Закончив разговор, я поднял глаза на владелицу. Она смотрела на меня удивленным взглядом. "Просто так собаку не отдаст, — понял я. — Придется искать подход".
— Значит так, — в моем голосе было больше холода, чем за заледеневшим окном, — усыпить я его не могу, но поскольку сейчас праздники цена будет двойной. За вывоз трупа и кремацию тоже придется доплатить. И за хранение трупа в холодильнике тоже. Труповозка приедет только в понедельник. Сами понимаете: новогодние каникулы.
— Как так? Это что за безобразие? — рот у горе-хозяйки противно искривился.
— Согласен: безобразие, — ответил я. — Но не я здесь цены устанавливаю. Поэтому, чтобы сохранить Ваши деньги, предлагаю написать отказ от собаки. Я передам ее в приют, где щенку найдут нового хозяина.
— Нового хозяина? — у женщины глаза на лоб полезли. — Да кому он нужен, такой страшненький?
— А может, — тут на ее лицо мелькнула мелкая подозрительность, — это редкая порода? И Вы его задорого продадите?
Я мысленно хлопнул себя по руке, потянувшейся к банке с бриллиантовой зеленью. В голове определилась мысль: "Спокойно... спокойно... нельзя лить на посетителей зеленку, выкидывать их в окно и даже нецензурно выражаться. Я профессионал! Я профессионал! ".
— Можете продать его на рынке, — сказал я. — У него прививки есть?
— Какие прививки? — у женщины уже голова шла кругом.
Она никак не могла понять, что я решил спасти щенка исключительно из гуманных соображений, и искала подвох.
— Еще и за прививки платить? А без прививок я его продать не смогу что ли?
— Попробуйте, — равнодушно сказал я. — Штраф заплатите, если что.
— Нет уж! — тетка сняла ошейник, сунула его в сумку, а пса подтолкнула ко мне.
— Забирайте это чудо. Он и так мне всю мебель изгрыз. Что надо подписать?
Я сделал фото щенка и послал Свете. Она обещала тут же выложить на сайт. Песика я покормил и поместил в клетку в стационаре. Посетителей больше не было, я уселся поудобнее, чтоб видеть входную дверь, и запел. Есть у меня такая привычка — исправлять плохое настроение песней. Два-три романса, исполненные моим тягучим баритоном, и жизнь снова становится терпимой. Главное — наблюдать за дверью, чтоб не напугать клиентов.
— У — у — утро тума — а — нное, у — у — тро седо — о — ое, — затянул я.
— Вау — у — у! — донеслось из клетки.
— Чудо, ты умеешь петь? — удивился я. — Ох, вот и имя тебе родил. Чудо! Ну... давай дуэтом!
Мы с песиком исполнили "Утро", потом спели "Черный ворон", а на "Выйду в поле с конем" так отлично спелись, что я не заметил открывшуюся дверь. Поэтому, когда раздались аплодисменты, я подпрыгнул от испуга.
— Браво — браво! — задыхаясь от смеха, сказал сухонький пожилой мужчина, незаметно проникший в помещение. Это был мой друг, клиент и лечащий врач Александр Иванович, для своих просто Шурик.
— Шурик, ты меня напугал!
— Это ты меня напугал! Иду мимо, слышу — воют! Подумал, что ты окончательно заработался. Вот, зашел узнать, не нужна ли профессиональная помощь.
— Нужна! Еще как нужна! Можешь зверя приютить на недельку-другую? У нас в приюте опять мест нет.
— Ох, это я зря предложил... Ты же знаешь: я после смерти Мухтара никаких собак не завожу...
Мухтара мы с Шуриком похоронили в прошлом году. Пес забрал в могилу половину сердца хозяина. Но щенка надо было куда-то пристраивать и я добавил в голос просительных нот.
— Но это же временно! Пока место не освободится. Представь, что это пациент, которого тебе впихнули, пока койка в терапии не появится.
— Ты про койки вообще молчи! Хоть здесь про работу не напоминай, Айболит фигов. А что это за порода? Какой-то он страшненький...
— Это редкая порода! Единственный экземпляр. Название еще не придумал, так что сам фантазируй. Его усыпить привели.
— А ты опять оставил?
— Опять.
— Добрый ты человек, Айболит!
— Не особо. Я чуть эту тетку зеленкой не облил.
— Ну не кислотой же. Ладно, давай своего собакена. На день-два, не больше. Как зовут хоть это чудо?
— Так и зовут — Чудо. Но можешь придумать что-то свое.
— Зачем? Хорошее имя. И соответствует. Поводок есть?
— Сейчас что-нибудь соорудим. Хозяйка все с собой забрала.
— Вот зараза! Ну ладно, одевай зверя, пока я добрый. Что вы там с ним пели?
— "Выйду ночью в поле с конем"!
— Я тоже попробую. Но учти: максимум на неделю! Как только что-то освободится — звони!
Когда через несколько дней освободилось место, я позвонил Шурику.
— Знаешь, а ну его к черту, твой приют, — ответил друг. — Я теперь этого пса ни за какие деньги не продам. Мы по вечерам концерты устраиваем! Жена скоро со смеху помрет, а ведь, как Мухтар умер, почти не улыбалась. Пес хоть и страшненький, но такой юморной! Тапки приносит, танцует, каждое слово понимает! Правда, сгрыз все табуретки, да и фиг с ними. Внуки теперь чуть ли не каждый день приходят, а раньше раз в месяц навещали! Спасибо тебе, друг!
Я положил телефон и посмотрел в окно. На улице падал снег, тускло светились новогодние гирлянды на раме. Чудеса случаются тогда, когда их меньше всего ждешь... Спасенный щенок, снова смеющийся Шурик и я — ветеринар — случайный посредник между этими двумя судьбами. Как удачно все сложилось! Зазвонил городской телефон. Трубку взяла моя ассистентка Мила.
— Ветклиника, здравствуйте. Да, сегодня работаем. Конечно, привозите. Нет, по телефону ничего сказать не могу, посмотрим на месте.
Я оторвался от наблюдения за падающими снежинками и посмотрел на Милу.
— ДТП. Собака. Скорее всего, перелом.
— Готовь операционную, Милочка. Сегодня хороший день. Давай постараемся его не испортить...

ясное: нужно обмениваться страховками (в Израиле на такие случаи полицию не вызывают). А она мне как запоет песню соловьиную: "а давай, типа без страховки? мой друг работает в гараже, он тебе починит крыло. зачем страховку впутывать? " Ну, мотивация понятна — если обращаешься в страховую компанию — со следующего года больше платить будешь, вне зависимости от того кто виноват в аварии — т. е. по факту обращения.
Ладно, мне не важно. Давай, говорю. А для надежности данные ее страховки я выписал, но обещал в страховую компанию не обращаться. В замен был чуть ли не расцелован и получил обещание, что друг позвонит сегодня или завтра на счет ремонта. Номер друга тоже дала и свой. Она мои данные решила не брать — видимо на тот момент искренне хотела чтобы ее друг починил мне машину.
На том и разъехались.
Скоро история сказывается, да недолго дело делается. Прошло 2 недели, млин. Я был занят, крыло не особо беспокоило — машина лизинговая. Но пора и честь знать. Звоню к ее другу. Узнав кто я и по какому поводу — начинает на меня наезжать и угрожать, что во-первых он из полиции, а во-вторых он меня вывезет в пески пригородов Натании и там будет со мной очень серьезно говорить.
Ух ты! Немного удивившись методам работы израильской полиции, отвечаю (разговор был на иврите): "Будь ты хоть из полиции, хоть из Шабака, да хоть из ЦРУ — а машину мне чинить будешь. Либо ты, либо твоя страховая компания. А в песках Натании, я и сам могу тебя прикопать". Вот так за милой дружественной беседой мы плавно подошли к тому, что он хочет получить мои страховые данные.
А вот и хрен. Это мой козырь. Раз уж визави уходит в несознанку — то на суде явно не признает своей вины. А авария такая, что по ее характеру однозначно не определишь кто виноват: ведь мог и я неправильно перестраиваться. Тут мое слово против его (точнее его подруги).
Передал дело в страховую. Вызывают в суд. Судья — моложавая женщина с добрым лицом. Суд да дело (как раз тот случай). И тут выясняется такой цирк: мои оппоненты заявили, что аварию в пробке сделал я (а кто же? ) а потом (барабанная дробь) — забрал у девушки документы, переписал данные, свои данные оставлять отказался и с пробуксовкой слился с горизонтом, да так, что она даже мой номер не смогла записать.
Судья была опытная по дорожным делам и авариям задала стороне оппонета всего один вопрос: и сколько вы потом стояли в пробке?
Та, прозевав подвох ответила: да трасса была вообще забита, часа полтора потом еще стояла.
А я ж в горизонт с пробуксовкой... .
Мне между прочим 200 шекелей присудили — за время потерянное на поход в суд. А девушке за вранье в суде еще и штраф накинули.