нихрена не понятно.
Кухня, кухня это Ближний Восток, потому что там постоянно, что-то готовится все на ножах, постоянный фарш, мясо по стенам, слезы, сопли и в центре этого диктатор, который воняет химическим оружием.
Если Вы живете с тещей, то комната тещи это США. Открываем дверь — вот оно, тупое лицо руководителя государства. А если Вы только сунетесь на
Ближний Восток, ЖОПА, война обеспечена.
Туалет, туалет это Голландия. Потому что неровно положенный кафель постоянно напоминает Вам, что его клали какие-то пида#$%ы.
Телевизор, телевизор это Украина. Потому что пульт управления гуляет по рукам, поэтому каждую минуту на Украине новая программа.
Кот, если у Вас живет кот, то это Прибалтика. Ест на халяву, пьет на халяву, мелко пакостит и делает вид, что нихрена не понимает по-русски.
Холодильник это Евросоюз, чего там только нет, и вроде бы все лежит аккуратно, по полочкам, но обязательно что-то одно воняет. Как только жрать нечего, сразу все лезут в Евросоюз, и Прибалтика тоже сует туда свой нос.
Балкон это Египет. Нигде в мире Вы не найдете большего количества древностей, причем этого говна там целые пирамиды.
Старый молоток, старый молоток это Люксембург. А где он? Да х** его знает, где он!
Гараж это Париж. В центре стоит большая груда железа, под которой можно тр@хаться часами.
И собственно Вы во всем этом Россия. До поры до времени улыбаемся США.
Кормим Прибалтику. Боретесь за право обладания пультом управления
Украины. Соприкасаетесь с Евросоюзом. Но сдохнуть хочется в Париже...

Валя-внук старинных друзей. Ему скоро восемь, а он вполне серьезно верит в Деда Мороза. За неделю до Нового года спрашивает маму — разбирается ли Дед Мороз, в игровых приставках, если попросить в письме Плэй стэйшн, поймет ли старый дедушка, что мне нужно?
Валика мама , в отличии от Деда Мороза, имела представление о стоимости такой игрушки и запрос ребенка ее сильно озадачил.
— Валик, ты посмотри, как ты живешь! У тебя все есть, у тебя много игрушек. Ты каждый день сыт о хорошо одет. У тебя есть даже свой телефон. А ведь очень много детей не имеют игрушек вообще. Они голодными спать ложатся и конфеты кушают очень редко, если случайно кто-то угостит. Подумай, справедливо ли если Дед Мороз подарит тебе такую дорогую приставку, а другим деткам только по конфетке?
Разговор на этом закончился.
Накануне праздника увидели под елочкой письмо-послание Деду Морозу. Развернули красочный листок начали читать и замерли:
— Дорогой Дедушка Мороз. Я Валик, мне семь лет. Мы живем хорошо и у меня все есть. Прошу тебя сделать так, чтобы у всех детей тоже все было, чтобы они кушали конфет столько, сколько хотят. А я обещаю тебе, что буду хорошо учиться.

я на ночь глядя. Проскочил Тулу.
Смеркалось уже. Мотор урчит, в кабине тепло. Впереди колонна рефрежираторов. Нагоняю, обгоняю, резво так и, чую копчиком что мой Гаврюшка-МАЗ вроде как помереть собрался. Так всегда бывает.
Перед смертью машинка прыткой становится. Выскочил я на подъемчик, прижался к обочине. Вылез, прислушиваюсь. Мотор работает, но с каким-то неуловимым, лишним, не присущем ему звуком.
В дали светятся огоньки поселения. Решил дотянуть туда, а там уж и разбираться. Доехал. На въезде в поселок дом дорожных мастеров. За забором ихняя техника стоит. Возле дома площадка где встать можно. Встал. Заглушил машину. Проверил масло, масло норма. Сел заводить, а оно — стук, и тишина. Вал коленчатый лопнул. Пока работал, цеплялся какими-то осколками, а завестись уже не смог, компрессия не дала.
Дела однако. При не работающем моторе в кабине что на улице, тоже зима. Нужно до утра где-то пережить. В доме дор. мастера в окне свет горит. Стучу. Открывает мужик, хмельной, в комнате еще один сидит. И видать сидять уже давно, лампочку сквозь перегар и табачный дым еле видно. Ну да мне выбирать не из чего. Хилтонов на трассе еще не было. Рисую им ситуацию — ехал, сломался, до утра бы, как. . ? А?
— А тебе тут что, гостинница что ли?
— Нет, я конечно понимаю, но что-то ж делать надо?
— Извини. Нет.
Ну нет, так нет. Вышел. А морозец как нынче. Градусов под пятнадцать. Смотрю вдали труба коптит. Значит котельная. Значит тепло. Я туда. Котельная была закрыта на висячий замок. Какая-то проходящая тень указала где живет кочегар. В доме кочегара светит телевизор. Еще не спят. Стучусь. Вышла женщина средних лет. Рассказываю свою неудачу, прошусь до утра пересидеть в кочегарке у тепла
— Ой, вы знаете, а нам запрещено туда посторонних пускать.
Почему-то вспомнился опубликованный давно еще в Комсомолке случай. Солдат возвращался из самоволки. Что бы спрямить путь пошел через речку. Провалился под лед, но вылез. Добежал до деревни и, так и замерз в ней. Никто в дом не пустил. Было это в этой же Тульской области где сейчас заторчал и я.
Но что-то делать нужно. Вышел на трассу. Вдруг кого становлю, из междугородних. Им все равно где спать, кабины просторные вдвоем поместимся. Я и сам как-то одного неудачливого от Белебея почти до Уфы довозил. Перевернулся малый и ехать нету.
Но вероятно по причине начавшегося года и перевозки еще не начались. Пустая трасса. Один камазик проскочил, но я один и без машины, вероятно посчитал меня за как пешехода-попутчика и не остановился. А на улице подмораживает. Попрыгал я, попрыгал, делать нечего. Залез в кабину, натянул валенки, шапку на горле завязал, шарфом замотался, в полушубок укутался, в одеяло завернулся как в кокон. И до утра пережил. А утром на автобусе до Тулы, из Тулы домой. За помощью.
Я не обижался тогда. Я и сейчас не обижаюсь. Это была моя работа, мои риски. Но когда говорят за дружбу и братство, то тут меня почему-то улыбает. : ))