КРИЗИС: ВРЕМЯ ПАДЕНИЯ ИЛИ ПОДЪЕМА
«Кризис не в парадных, кризис в головах»
(Вольная интерпретация Булгакова, «Собачье сердце»)
Не встречал я в последнее время предпринимателя любого масштаба, который бы с разной степенью горечи, ярости, жалости, негодования или еще чего не жаловался бы на кризис и «пипец какое падение бизнеса».
А тут намедни встретил.
Мужик взял в лизинг две фуры-рефрежиратора, загрузил одну картошкой на Урале в Перми по 20 рублей кило (точные цифры не помню, просто для оценки порядка маржи) и погнал в Магадан. Примерно через неделю он эту картошку продает в Магадане по 80 рублей, и грузится красной рыбой по 60-80 рублей. Через неделю эта рыба уже в Перми, но по 180-200 рублей (еще раз — цифры примерные).
Фуры ходят навстречу друг другу с недельным интервалом, в Магадане и Перми работает по одному человеку — принять, разгрузить, продать, купить, погрузить, отправить.
Спрашиваю, почему не четыре фуры? Или шесть?
Ответ простой — ограничения по емкости рынка. «Двух фур мне на пару лет точно хватит, а четырьмя я рынок за полгода перенасыщу»
Лизинг оплатил чуть-ли не за полгода.
Сейчас не ноет, не стонет, что-то новое мутит.
Уважаю.

гостиничном комплексе. Пять с половиной дней в неделю он месил раствор и таскал на себе различные грузы, держал и подавал, бросал и осторожно устанавливал различные предметы на месте будущего павильона. Делал Вадик все это под руководством редко появляющегося на площадке седого начальника лет сорока в компании десятка смуглых кучерявых парней, общавшихся между собой на местном гортанном наречии. Сам Вадик говорил со всеми на английском, которым неплохо владел. Он вообще любил разные языки, а в строительный вуз пошел больше за компанию и по географическому признаку – жил неподалеку.
Коллеги по труду на исторической родине угощали Вадика восточными сладостями поили кофе, произносили слова и предложения, которые тот старался запоминать, и в целом были улыбчивы и вполне дружелюбны к новому гражданину маленькой, но гордой страны.
По пятницами-субботам Вадик отдыхал на выделенном ему балкончике, почти ни с кем не общался, систематизуря знания полученные за неделю. Иногда только смотрел с родственником какой-нибудь фильм на русском из ближайшего видеопроката под бутылку холодного местного пива.
Через месяц молодой человек уже сносно изъяснялся со смуглыми товарищами по работе на новом для себя языке, а еще через несколько решил огорошить начальника почти свободной речью на иврите – авось облегчит работу, повысив в ранге, да заодно и зарплату поднимет.
Придя в воскресенье на работу (именно в воскресенье начинается в Израиле рабочая неделя) Вадик, выслушав наставления на день, произнесенные боссом на его обычным рубленном английском, ответил длинной тирадой, включающей не только несколько дельных соображений, но и пожелания доброго здоровья и начальнику и членам его семьи включая детей, братьев, родителей и всех всех всех «родственников кролика» вплоть до Сашки-букашки. И все это на иврите!
Закончив, довольный собой Вадик замолчал.
Слегка ошарашенный босс тоже не сращу открыл рот, а когда смог это сделать произнес все на том же английском
– Ты понимаешь что ты мне сейчас сказал?
— Да, — ответил сияющий Вадик.
— И понимаешь на каком языке?
— Конечно! На иврите! — горделиво глядя на начальство, ответил новый репатриант.
— Почти, — усмехнулся начальник, — это арабский.
— Что! ? – ужаснулся Вадик, — а эти? , — он указал на курчавых и смуглых парней.
— А это арабы и есть. Из соседней деревни. Палестинцы, типа.
Вадик поник плечами, помрачнел.
— Но ты молодец, — продолжил начальник, — и с этого дня ты становишься помощником бригадира
— А зарплату? – улыбка постепенно возвращалась на вадиково лицо
— Выучишь иврит, подниму. Похоже это у тебя быстро.
Через месяц Вадик выучил и иврит, зарплату ему тут же подняли в полтора раза.
Но еще через два ушел он в гостиничный бизнес, хозяин отеля где шло строительство пригласил, прослышав о парне почти свободно говорящем на четырех языках.
Теперь Вадик говорит уже на пяти, добавился испанский, но пишет в основном на С++.
Это оказалось выгоднее…