В отсутствие хозяев отгоняли бродячих собак и котов. А за это отец соседа подкармливал семейку. В отдельную мисочку клал кусочки вкусняшек. Однажды у воронов произошел бой со стаей ворон, которая откуда-то приблудилась, наверное в поисках помоек. Отец соседа подобрал израненных одного из взрослых воронов и их птенца. Поселил на веранде, кормил сгущенкой и жиром тушенки. Второй ворон бдительно смотрел за лечением, сидя на окне и перекаркивался с пациентами. Они быстро поправились и перебрались на свое облюбованное место в глубине кроны дуба. А в благодарность они стали таскать и класть на веранду разные блестяшки: пуговицы, шайбы, ленточки. Отец соседа посмеивался и складывал дары птиц в коробочку — "на счастье". Но однажды птицы принесли большое кольцо с бриллиантом. Тут уже стало не до смеха. Времена были жесткие. Отец спрятал колечко, никому об этом не говоря. Даже жене, даже сыну. А сам потихоньку как бы невзначай опрашивал соседей — не терял ли кто колечко. Так никто и не нашелся. Перед смертью отец переложил кольцо в коробочку счастья и отдал сыну. Так она у него и хранится — на счастье. Со всеми пуговками, скрепками и шайбами. Семья воронов еще какое-то время жила на участке, а потом пропали. Их тяжелое гнездо тоже распалось. Больше никто не селился в кроне. И никто уже не носил подарков на счастье — грустно сказал сосед. Вон, говорит, повесил скворечник, а все равно никто там не селится почему-то. А жаль.

закидывал, сам чуть носом не проехался по платформе, но успел. Протискиваюсь по коридору и молюсь, чтобы мою нижнюю полку заняли: ненавижу их, всегда езжу наверху, чтоб меня никто не трогал. Молитвы были услышаны: на моей полке угнездился пацан лет десяти, полный, щекастый, ухоженный такой, прилизанный. Рядом мать, сумку его разбирает. На другой нижней полке сидит девушка лет двадцати, в старом свитере, брючках и ярких голубых сланцах. Читает, на возню перед собой ноль внимания. Я взгляд женщины поймал и сказал такой: "Пожалуйста". Мне не жалко полки, но для приличия спросить могли бы. Она фыркнула и отвернулась. Бухнула сумку рядом с девушкой, начала разбирать и ультимативным тоном сказала: "Деточка, я тут расположусь, рядом с ребенком, ты не против? " Видно, ей тоже выпала верхняя.
"Против... " — раздался полный какого-то внеземного дзена и спокойствия голос.
Дама на секунду опешила, но опомнилась и продолжила разбирать вещи.
"Я должна следить за Мишенькой, вдруг с ним что случится, а сверху слезать долго. Давай не будем ругаться и поменяемся".
"Не поменяемся... "
Я думал, она сейчас начнет говорить, что специально бронировала место заранее, что это не ее проблемы и бла-бла-бла. Но нет. Девушка просто повернулась и легла спиной на баул дамы, как на подушку, не выпуская из рук книгу.
Дамочка от неожиданности рванула сумку, освободив место, и мисс Дзен разлеглась на нем во весь рост.
"Скотина малолетняя" — отчетливо пробурчала женщина и, водрузив сумку на столик, полезла наверх. Оттуда она в скором времени очень удачно уронила расческу, угодившую девушке прямо в лоб. Мисс Дзен, не отвлекаясь от чтения, скинула расческу на пол.
Первые два часа пути дама кряхтела, ворчала, демонстративно неуклюже спускалась с полки, чтобы вытереть Мишеньке сопельки и отрегулировать его теплообмен, расстегивая и застегивая жилетку. Но вскоре, поняв, что мисс Дзен класть хотела на ее мучения то, чем Вселенная ее обделила, устроилась наверху и задремала.
Еще пару часов мы провели в относительном спокойствии и даже умиротворении. Я познакомился с Мишкой, развел его на пару партий в морской бой, в дурака — нормальный, в принципе, пацан оказался, только залюбленный. Мисс Дзен читала, отрешившись от внешнего мира.
Вечерело. Дама проснулась и начала сокрушаться по поводу того, что ее сыночек, небось, помирает от голода. Миша, недавно вточивший со мной пару сосисок в тесте, недоуменно пожал плечами. Мол, раз мама сказала, значит, и правда голодный.
Как раз тогда судьба увлекла мисс Дзен в уборную. Вернувшись, она обнаружила, что ей оставили небольшой закуток возле окна, а остальное сиденье было заставлено контейнерами, термосом и Мишей. Дама, перехватив ее абсолютно флегматичный взгляд, все же подумала, что, наконец, проняла нахалку, поэтому торжествующе заявила: "Столик внизу, и мы имеем полное право сидеть тут, мы же не всю полку заняли! ".
Ничуть не смутившись, Мисс Дзен прошла на свое место, уютно устроилась там и устремила свой взгляд в размытую движением бесконечность.
... Под конец ужина Миша, накормленный так, что аж из ушей лезло, решил, что негоже другим голодать, и поделился с Мисс Дзен вареным яйцом. Та, как ни странно, взяла... И тут мать, решив, что "нечего разбазаривать продукты на всякую шелупонь", одернула Мишу, приземлив того обратно, и шлепнула Мисс Дзен по руке.
Вот тут я уж было подумал, что стена невозмутимости рухнет, но снова ошибся: Мисс Дзен вернула яйцо на стол и со словами "Все ваше" вытерла руки о дамочкину юбку.
Что там началось... Дама как ждала, пока что-то проткнет пузырь негодования. Размахивая руками, она завела сольную арию "Вокзальная хамка, уродка, недоношенная! " В своей тираде она как душу изливала, избрав Мисс Дзен первопричиной бед человечества в целом и своих в частности. "Из-за таких, как ты, с@чка, никогда и ничего не идет так, как надо". Ярость застилала ей глаза, закипал мозг, и, когда контроль над собой был окончательно потерян, дама пихнула Мисс Дзен, да так, что та приложилась головой о стенку, слава Ктулху, хоть легонько.
Пихнула и затихла, с нетерпением ожидая реакции.
"Фас! " — подумал я. Такое стерпеть было уже нельзя.
Если бы Мисс Дзен начала скандалить или распускать руки, образ Самой Невозмутимости навсегда растворился бы в моем сознании. Но она не разочаровала.
Медленно, но вместе с тем неотвратимо она наклонилась к женщине, будто бы собираясь что-то сказать ей на ушко...
И СМАЧНО, МОКРО, ОТ ДУШИ ЛИЗНУЛА ЕЕ, ОТ ПОДБОРОДКА ДО ЛБА, ЧЕРЕЗ ГЛАЗ, РАЗМАЗАВ КОСМЕТИКУ, ОСТАВИВ БЛЕСТЯЩИЙ СЛЮНЯВЫЙ СЛЕД.
ЛИЗНУЛА, КАРЛ!
... Эффект был сокрушителен и мгновенен, как от транквилизатора: дама затихла и принялась кончиками пальцев щупать щеку... Затем сгребла Мишу, закинула его на свою полку и умчалась умываться.
Мисс Дзен вытерла рот салфеткой и изысканно промокнула уголок. Данное действо уже было рассчитано на меня, и, видит бог, я не удержался и похлопал.
За всю оставшуюся поездку дама не проронила ни слова в ее сторону. Так же молча они с Мишей покинули вагон на своей станции.
А Мисс Дзен снова углубилась в книгу. Весь ее вид говорил о том, что она покинула эту реальность и вернется еще не скоро. Тормошить я ее не стал.